Любовь на гранях (СИ)

— Ты полагала, что я мог поступить по-другому? — непонятно скривился капитан и устало потер лоб.

— Я…

Нас прервал ректор. Не без помощи магии он перекричал галдеж:

— Расходитесь. Всем пора на занятия. Пятерки-победители, прошу за мной — обсудим ваши дальнейшие тренировки и отъезд.

Мы дружно двинулись за да Фаросом, а дальше всех закружила череда важных дел и занятий.

Сборы. Подготовка. Индивидуальные артефакты. Полигон. Бесконечные наставления магистров. Новые заклинания. Отработка приемов с пятеркой.

Наедине с Даниелем мы больше не оставались.

Либо не успевали… либо он не хотел этого. Другого объяснения я не находила.

А спустя половину декады мы уже отправлялись в путь.

В трех каретах расположились пятерки и сопровождавшие нас магистры — путь был небыстрый, и они продолжали заниматься во время остановок нашей подготовкой. Время в карете тоже проходило не зря — обговаривали нюансы, тактику, отрабатывали секретные знаки, продолжали изучать навыки друг-друга, а также обучать друг-друга тайным способам менять грани.

И строили, конечно, предположение, что на этот раз может быть на Игре.

За окном текла обычная жизнь королевства Одивелар — гостеприимные маленькие городки сияли чистотой и радовали зажиточностью, на полях начались уже работы, деревни были полны своей суеты, а далекие живописные горы позволяли любоваться ими в ясном воздухе. Шесть дней пути оказались полны смеха, разговоров, простой деревенской пищи, свежего воздуха, неожиданных сюрпризов от наших магистров и… дружбы и легкости. Мы даже с четверокурсниками подружились, с которыми не общались особо прежде. Это потом, позже, мы станем соперниками, но сейчас нами двигало здоровое любопытство, энергия молодости и ощущение — даже у меня — что впереди замечательная жизнь.

И одно омрачало мою поездку.

Даниель.

Его поведение было непривычно. Куда-то ушли страстные взгляды и прикосновения, искренние разговоры полушепотом. Парень больше не подходил ко мне по незначительным поводам, не пытался остаться наедине. Нет, не игнорировал и не окатывал холодом, просто вел себя очень ровно… как-то даже ровнее, чем по отношению к другим.

Сначала я списала это на обиду из-за нашего последнего разговора. И не понимала, неужели можно так долго обижаться… Потом на общее напряжение и нежелание проявлять какие-то эмоции на глазах у других.

Предположила, что может быть он не хочет ставить меня в неудобное положение. Все-таки я была единственной девушкой среди девяти парней и трех магистров…

А потом я поняла, что вообще ничего не понимаю.

Что все эти причины — они не слишком-то похожи на правду.

И происходит что-то за пределами видимых граней, а я, в силу своего небольшого опыта, этого не вижу.

Я несколько раз порывалась напрямую спросить Вальдерея о его поведении, но каждый раз меня останавливало то, что я даже не была уверена, что он как-то неправильно себя ведет. Может оно так и надо? Мы ведь не клялись друг другу во взаимной любви, не давали никаких обещаний… Может всё, что между нами было, мне и вовсе померещилось?

И не знаю, сколько бы продолжались эти противоречивые переживания, если бы в первый вечер, когда мы прибыли на место, я не услышала один разговор.

36

Гимарайнш не был приграничным городом.

Не принадлежал прежде знатному роду, а значит застраивался спонтанно и в разные времена. И находился в удачном месте — почти посреди континента. К нему вело множество дорог, а пологий ландшафт вокруг подразумевал достаточно площадок для проведения самых разных соревнований.

И город явно был любим жителями. Я не была здесь прежде, потому жадно рассматривала улочки по которым мы проезжали. И первое слово, которое приходило в голову при взгляде на них…

«Ярко».

Невысокие дома с треугольными крышами были раскрашены такими неожиданными красками, что я прежде не предполагала, что их можно использовать для зданий. Красный, желтый, цвета молодой зелени, розовый — и премилая белая часовая башенка. Все удивительно… ненастоящее, сильно отличающееся от того, к чему я привыкла. Вокруг замков и в провинциях и в голову бы никому не пришло раскрашивать дома. Алмейрин же отличался строгостью камня, линий и сдержанностью цветов.

А это… игрушка, а не город.

Здесь картинка

Наши экипажи с гербом королевства Одивелар с одной стороны и эмблемой академии с другой заехали на постоялый двор, где уже было немало повозок и лошажей. По договоренности, мы сразу появились в форме: синие камзолы с витыми шнурами, белые рубашки, темные брюки. Моя одежда немного отличалась в силу принадлежности к женскому полу, но смотрелись мы все цельно.

Меня ничуть не напугало количество людей возле трехэтажного каменного здания; суета, крики, разнообразие фактур и транспортных средств. С детства я привыкла находиться в центре столпотворения — будь то дворец, праздник или прибытие посольств в другом государстве. И мне показалось, что Жоакину и двум ребятам из четверокурсников сделалось не по себе.

Я же улыбалась.