Любовь на гранях

— Хмуришься? — мой жених мягко улыбнулся и поставил поднос с завтраком на стол.

Я вздохнула:

— Утомляет необходимость учиться рядом… со всеми этими людьми.

Я неопределенно показала ему за спину, и парень понял. Скривился и с каким-то остервенением схватился за приборы:

— Ты не представляешь, насколько утомляет меня.

При всей своей обезбашенности придурок Вальдерей был сильным магом и учеником — а значит его рейтинг постоянно рос. И, фактически, в этом году они соперничали с Андре за звание лучшего четверокурсника.

— Не волнуйся, милый, ему тебя не опередить…

Мы обменивались ничего не значащими репликами и завтракали, пока столовая наполнялась студентами.

Андрес проводил меня до нужной аудитории, коротко прижался губами к виску — его прикосновения стали частью нашего общения и нравились мне… как и то, что большего он себе не позволял — а затем отправился на свою лекцию.

Мне же пришлось пройти мимо «пятерки цветочков» — как мы их называли за чрезмерную приверженность к самоукрашательству и постоянным попыткам заполучить женихов вместо того, чтобы учиться — под предводительством Луисы-Эрики да Кадавал. Противной блондиночки, которая вечно соперничала со мной, будто у нее был хоть малейший шанс обойти меня что в плане внешности, рейтинга или личной жизни.

И это её бесило — но она продолжала с завидным упорством пытаться испортить мне жизнь.

— Катали-ина… — пропела она сладким голосом.

— Луи-иса… — ответила не менее сладко, зная, что она терпеть не может своего первого имени.

В семьях высшего света было принято называть детей по именам самых достойных представителей, отличившихся заслугами перед королями прошлого. Моим родителям пришлось помучиться, выбирая не менее чем из десяти родственников.

У Луисы-Эрики нашлась всего одна прабабка… так что первое имя ей дали в честь мамы, невзрачной и довольно визгливой женщины, родившей своему мужу четырех дочерей подряд.

А уж возможности удвоить свою фамилию у них не будет — не в ближайшие сто лет.

— Готова к уроку?

Я удивленно вскинула бровь. Серьезно? Она решила обсудить со мной учебу? Их пятерка была самой слабой в кристаллографии и в бою, и было очень странно услышать от нее такой вопрос именно сейчас, перед основным занятием.

— Я всегда готова, — пожала плечами и уж было отправилась дальше, как услышала.

— Ну конечно, что тебе еще остается…

— Прости? — резко повернулась к ней и сделала шаг. Я не отличалась вспыльчивостью, но никому не позволяла двусмысленностей и недомолвок в мою сторону. — Может пояснишь, что хотела сказать?

— Мне бы не хотелось портить настроение такой замечательной девушке… — пропела да Кадавал, но по её глазам было видно — все ей хочется. Испортить… и не только настроение.

Я молчала и буравила её взглядом. И тогда блондиночка с преувеличенно грустным вздохом заявила:

— Просто ты так погружена в учебу… и не остается времени на личную жизнь…

— Не трать мое время, Луиса, — сказала почти угрожающе и сузила глаза. Конечно, в академии было запрещено использовать вредящие заклинания — вне поединков — но умные студенты знали лазейки.

Я — знала.

Бледное лицо дряни, которая решилась таки на открытый конфликт со мной — по другому я это не воспринимала — побледнело еще больше, но она не отступила:

— Просто в следующий раз, когда ты снова сядешь за учебники, обрати внимание, куда отправился твой жених.

— Чушь, — я плюнула это ей в лицо. Жаль, что только слова — все-таки я была хорошо воспитана. — И даже не собираюсь доказывать это — ты не стоишь того.

Резко развернулась и пошла к своему месту, надев на лицо непроницаемую маску.

Неужели она намекает, что Андре…

— Что сказала тебе да Кадавал? — обеспокоено спросил Алвейс, мой друг и ближайший в нашей сцепке. — Ты выглядишь напряженной…

— Ничего, — невидяще уставившись в сторону магистерского стола.

Ох, ну почему меня так вывело из себя высказывание пустоголовой идиотки?

Это просто зависть, и девица только и ждет, чтобы уколоть меня посильней — а значит готова придумать какую угодно ложь, лишь бы я почувствовала дискомфорт. Или совершила ошибку на занятии.

Не собираюсь поддаваться!

Я сделала глубокий вдох-выдох и встала, приветствуя магистра де Валонгу, нашего преподавателя. Высокого, статного мужчину с проседью в темных волосах, с довольно острыми чертами лица, цепким взглядом и крупными губами.

Он был одним из самых требовательных и жестких — временами жестоких — магистров, но это не мешало почти всем студентам обожать его. Кристаллография — главнейшая наука в магической академии, при любой специализации, и от того, как она преподавалась, как умело доносилось знание о Гранях, и зависело мастерство мага.

Да Валонгу умел. Пусть иногда и весьма неоднозначными способами.

Мы открыли тетради — сегодня нам предстояло разобраться с новыми теориями — но не успели записать ни слова, поскольку лекцию прервали.

В аудиторию постучали, а когда магистр недоуменно пригласил войти, мы увидели одного из секретарей ректора.