Любовь на контрасте

— Как ящерка, — на полном серьезе ответила мать, и Матвей едва сдержал смешок: он прекрасно понимал, на кого был рассчитан ее сарказм. Забавно, он до сих пор даже не поинтересовался тем, что ей удалось выяснить в музее. Так ли это его в самом деле волнует, как хочет показать?

— Не скучай! — малышка неожиданно подползла к нему по диванчику и чмокнула в щеку, а потом спрыгнула на пол. — Мы быстро, — и важно удалилась в дамскую комнатку вместе с матерью под умильным взглядом официантки.

— У вас очаровательная дочка, — заметила она, оставляя на столе меню, и тут же смутилась. — Извините за бестактность.

— Благодарю, сам ей не перестаю умиляться, — покровительственно ответил Матвей, почему-то чувствуя себя польщенным. И даже не пытаясь прояснить девушке, что не имеет ни малейшего отношения к вот этому очаровательному дитю и его не менее обаятельной матери. И тут вдруг осознал, что за весь день девочка ни разу не упомянула отца. Так быстро забыла? Или он настолько мало присутствовал в ее жизни?

Было столько вопросов, которые он так хотел задать Элле напрямик. Жаль, что он в ответ получит лишь очередную вежливую отповедь. Не доверяет ему рыжее совершенство. Во всяком случае, не настолько, чтобы раскрыть все свои секреты. А жаль.

Вернулись девчонки очень быстро. За обедом малышка вдруг начала капризничать, отпихивать от себя кашку и потирать глазки. Еще и губки надула, впервые за все время знакомства.

— Она устала, — пояснила Элла, на секунду отвлекаясь от уговоров вредного дитяти съесть еще ложечку. В голосе леди Кригер не слышалось извинений. Она просто поясняла факт. — Я же предупреждала, что это не лучшая идея.

— Я и не думал, что дети так быстро устают, — слегка удивленно пробормотал Матвей. — Они же энерджайзеры.

— В первую очередь это всего лишь маленькие дети, — сухо пояснила Элла. — Давай еще две ложки каши и чай. Договорились?

— Не хочу! — надулась мелкая.

— Надо. Иначе не получишь эту вкусную печеньку, — влез в воспитательный процесс Рокотов. — Хочешь я с тобой вместе съем?

И девочка, и ее мать уставились на него такими удивленными взглядами, что он почувствовал себя буйнопомешанным.

— Я помочь хотел, — слегка растерянно пробормотал он.

— Хочу! — неожиданно выкрикнула Златка. Под насмешливым взглядом Эллы парню пришлось впихнуть в себя несколько ложек манной кашки, которую он с детства ненавидел. Но чего только не сделаешь, чтобы уговорить ребенка? Еще и удовольствие от поедания сего кулинарного шедевра изобразил. Глядя на него, своей ложкой заработала и Златка и даже съела чуточку больше положенного, после чего подвинулась к парню и просто и незатейливо улеглась ему на колени и прикрыла глаза.

— Я же говорила, она устала, — пояснила ему Элла, наблюдая за тем, как Рокотов, сам того не замечая, гладит ребенка по голове. Сам же Матвей изучал тени под глазами своей собеседницы.

— Ты тоже устала, — заметил он и отругал себя за глупость. Ну а смысл в том, что он изрекает сейчас столь очевидные вещи? — И почти ничего не съела. Поешь, пожалуйста.

— Я сыта, — отрезала девушка, вновь надевая на себя уже привычную маску безупречной леди. Без всяких эмоций. Словно около часа назад в ее глазах и не читалось так явственно желание поколотить одну белобрысую заразу.

— Элла, — мягко повторил Матвей. — Поешь, пожалуйста. Если ты пять минут уделишь еде, ничего страшного не случиться. Мы ни на какой на поезд не опоздаем.

Девушка кинула на него совершенно нечитаемый взгляд, но послушно подвинула к себе тарелку и доела салат. Сказать, что Рокотов удивился, что с ним не спорят — не сказать ничего. Но он знал, когда стоит промолчать. Не всегда, правда. С кофе было покончено быстро, и Матвей, расплатившись, взял спящую малышку на руки.

— Даже не спорь, — кинул суровый взгляд в сторону ее матери. Элла снова промолчала. Злату устроили в детском кресле, сунули в ручки небольшого плюшевого кролика, которого девочка тут же прижала к себе. Сам Матвей сел за руль, по привычке протянул было руку к стереосистеме, но тут же опустил, вспомнив про спящего ребенка.

— В семье Данилевского был Дмитрий, — тихо проговорила Элла, встретившись с ним взглядом в зеркале заднего вида. — Но вряд ли он мог играть и что-то показывать твоему прадеду. Он моложе него лет на пятнадцать-двадцать. Я попробую съездить в библиотеку, поискать книги. Мы что-нибудь придумаем.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Матвей. — Я и не думал, что будет легко, и мы сразу все найдем. А ты?

— Тоже, — его улыбка нашла отражение и на ее губах. Но продолжать Элла не стала. Спустя десять минут Матвей понял, что и она задремала, прижимая к себе небольшую сумочку точно таким же жестом, как и малышка — мягкую игрушку. Просто удивительно, насколько эти двое все-таки были похожи. И как ему хотелось, чтобы Элла почаще отпускала на свободу искреннюю девчонку, которая в ней живет.