Любовь на контрасте

Готова ли она ради ребенка согласиться на предложение Копылова? Грязное, мерзкое, как бы он ни пытался это показать. Ради собственной дочери пойти на такой шаг? Если не останется другого выхода? Все внутри Эллы протестовало, от одной только мысли о подобном ее начинало тошнить, но…

Какая она мать, если не пойдет ради своего ребенка на все? Ради его благополучия? В конце концов, это всего лишь секс, он, как сейчас говорят, не повод для знакомства… И плевать, что ей потом будет тошно от самой себя, главное, со Златой все будет в порядке, и…

И Матвей Рокотов больше никогда и близко к ней не подойдет. Потому что потеряет уважение. Ему будет противно. В конце концов, она станет обычной б…, и… И она сама его после такого к себе не подпустит. Не захочет, чтобы он себя марал.

На этой мысли ее хваленая выдержка дала сбой, и глаза отчаянно защипало от слез. И не помогли даже собственные пальцы, с болью вцепившиеся в кожу, оставляющие красные следы. Не отрезвляло. Не помогало успокоиться. Не заставляло смириться с тем, что она потеряет.

Глава 34.2

Вдох-выдох. Нужно успокоиться. Нельзя показывать, насколько она взволнованна. Нельзя показывать свою слабость. Пока сохраняется хотя бы иллюзия ее силы, она должна бороться. Пока не останется иного выхода…

И вообще, нужно верить в Матвея. Он обещал спасти в малышку. А если он это сделает, остальное будет не так уж и важно, нужно только слегка потянуть время.

В коридоре послышались шаги, и Элла, смахнув с глаз непрошенные слезы, вновь «надела» высокомерное выражение лица…

— Все сидишь, птичка моя? — с довольно улыбкой зашел в комнату Виктор. — Тебе повезло, у тебя есть время подумать, пока я буду решать важные вопросы.

В кое-то веке она была с ним согласна. Ей действительно повезло. Если не дать время Матвею вытащить ее из всего этого дурдома, то хотя бы оттянуть неизбежное. Пока она нужна Копылову, он вреда малышке не причинит.

— А чтобы тебе легче было принять верное решение, — хозяин приблизится к дивану и, протянув к ней лапы, рывком заставил ее подняться. Все также с силой сжимая руки, он наклонился и впился в ее губы поцелуем. Властным, уверенным, будто хотел ее сожрать сию минуту. Элла усилием воли заставила себя оставаться безучастной, не отшатываться. Лишь молилась про себя, чтобы ее не стошнило. Сейчас бы это было весьма некстати.

— Будто камень целую, — усмехнулся Виктор. — Ничего, принцесса, если хочешь получить назад дочку, подумай над тем, чтобы стать горячее.

Мразь! Элла стиснула ладони, чтобы хотя бы немного унять желание провести болевой прием и показать, насколько «горячей» она может быть. Но не стала провоцировать. Не тогда, когда он дает ей возможность потянуть время. Поэтому она промолчала, недвусмысленно выразив взглядом все то, что думает о его совете. Копылов хмыкнул и, развернувшись, направился к выходу.

А Элла… ей оставалось только ждать и надеяться, что Матвей обо всем узнает, что-нибудь придумает и успеет вовремя. Прежде чем…

Эту мысль Элла не закончила, предпочитая пока не задумываться о собственной грядущей участи. Словно это в действительности могло как-то отсрочить возможное развитие событий.

Время тянулось бесконечно долго и одновременно быстро. И вот когда Копылов вернулся, Элла не смогла обреченного вздоха. Кажется, она все-таки ошиблась. Матвей не успел, и никто ей не поможет, никто не спасет. Никто — такое странное, вроде бы короткое слово, которое вмещало в себя целую бездну отчаяния, разрушало все надежды и безжалостно топталось по их осколкам. Никто — черная дыра, в которой прекращалась жизнь во вселенной. И сейчас в эту черную дыру угодила она сама.

А Виктор вошел в гостиную с видом победителя. Он был бизнесменом до мозга костей, раскапывал все слабости противника и умело на них играл. Так умело, что почти всегда оставался победителем. Наверное, манипулирование людьми следует возвести в особый вид искусства. Или даже устраивать по нему соревнования. Спорт для интеллектуалов, так сказать. Боже, какая чепуха ей лезет в голову в такой момент!

— Я очень надеюсь, что ты поразмышляла над моим предложением, — любезным тоном заметил Копылов, словно предлагал ей заказать какое-то блюдо в ресторане. А Элла едва сдержала смешок — ну да, конечно. Если предложением можно назвать, когда тебя загоняют в угол и ни оставляют ни единой возможности для маневра. Он бы еще просьбой это назвал! Скромной и вежливостью.

— А у меня был выбор, думать или не думать над ним? — довольно ехидно поинтересовалась девушка, размышляя, как бы еще потянуть время. Наверное, стоит потребовать, чтобы Злату привезли сюда. Чтобы она действительно убедилась, что ребенок действительно у него в руках и с ним все хорошо. Детский голос в трубке мог быть и на записи…. Нужно все увидеть своими глазами. Хотя об этом нужно было думать и говорить не сейчас, а сразу после его звонка. Но, как говорится, задним умом мы все крепки.

— А разве нет? — словно издеваясь, радушно улыбнулся Виктор. — Что ты решила?