Любовь на контрасте

— Нет, солнышко, потрогать ты не сможешь. Только посмотреть. Мы будем на них смотреть через окошко, а то облачка испугаются нас и убегут.

— Особенно, если до них будет домогаться наш папа, — хмыкнула Элла, поднимая голову от меню и заказывая себе травяной чай с облепихой. Ей было слегка не по себе: боязнь полетов она так и не преодолела. Поэтому сейчас она с чистой совестью сбросила все организационные и воспитательные вопросы на мужа и тихо-мирно пила чай. Благо, со Златкой тот умел управляться виртуозно, иногда даже лучше ее самой. Только вредному аристократу она об этом не скажет никогда, еще зазнается.

Делая первый глоток божественно-кислого напитка, Элла вспоминала события полугодовой давности. Кто бы тогда мог подумать, что пытающийся ее закадрить попутчик так и останется в ее жизни? В загс он потащил ее практически сразу после нахождения бриллианта, заявив, что не хочет быть левым чуваком в жизни Златы. Возражений не хотели слушать ни так называемый жених, ни дочь, ни даже Верещагин. Одна лишь Лина выслушала ее, не перебивая, а потом призналась: «Знаешь, я со своей свадьбы тоже чуть не сбежала… Не пустили… Гады!». А потом все с тем же невозмутимым видом помогла ей надеть фату.

Бриллиант, кстати, Матвей с полного одобрения подарил местному музею. И малышка иногда требовала отвести ее «пообщаться с камешком». Чем ей отвечало «Соколиное око» было неизвестно, но возвращалась домой Златка довольная и потом целый день не шкодила.

А Элла… Пока что она продолжала работать у Лилии Константиновны, вот только очень сильно подозревала, что долго это не продлится, учитывая некоторые обстоятельства. А еще леди Рокотова все чаще задумывалась, можно ли быть абсолютно счастливой? Раньше бы она уверенно ответила отрицательно, но сейчас… Каждый день дарил ей радость и улыбки. Счастье в мелочах — в завтраках с мужем, болтовни дочери о важных для нее вещах, вечерних перепалках, даже в мелких ссорах и активных примирениях. Они так и не научились с Матвеем жить мирно, но нужно ли им это? Главное, вовремя остановиться и поговорить. А все остальное, все неприятности — они пройдут, так еще кольцо Соломона завещало.

— Через пятнадцать минут начинается посадка, — посмотрел на часы Матвей. — Кажется, нам надо поспешить.

— Дя! — важно согласилась Златка. — К облачкам!

Матвей собирался в командировку в Петербург и почти в приказном порядке велел собираться жене и дочери. И если ребенок с радостью подхватил идею, Элла осталась не слишком довольна. В Питер ей хотелось, летать — нет. Но тратить время на поезд еще утомительнее, чем перетерпеть два часа. Так вот она вновь оказалась в самолете, испытывая чувство дежавю. Только в этот раз она оставила за трапом всю свою прошлую жизнь, и, как оказалось, открыла совершенно новую страницу. Там, где в нее верят, ее любят, за нее глотку перегрызут. Это доказывали не просто слова. Это показывали поступки.

Мотор зашумел, и самолет плавно двинулся вперед. Элла сглотнула подступивший к горлу ком, и почувствовала, как сильные пальцы сжали ее ладонь, даря свое тепло, надежду и уверенность. Повернув голову, она встретилась с встревоженным взглядом мужа и выдавила из себя улыбку. Страх перед полетами еще оставался, но его поддержка была в миллион раз сильнее всех фобий.

Стоило самолету выровняться, как Матвей подозвал стюардессу и попросил коньяка. Милая дама кивнула и удалилась за напитком, бросив слегка удивленный взгляд на пару.

— Решил надраться, чтобы меня не успокаивать? — поддела мужа Элла.

— Нет, решил напоить тебя, — уверенно ответил Матвей. — Нужно было сразу это сделать. Так тебе будет гораздо легче перенести полет.

Но леди Рокотова его точку зрения не разделяла. Она с улыбкой покачала головой:

— Я не буду пить. Мне нельзя спиртное.

— To есть? — оторопел Матвей. — Как это нельзя?

— Ну вот так это… — скромно опустила глаза девушка. — Совсем нельзя. В ближайшее время точно.

Матвей замер, стиснув Злату так, что малышка невольно стукнула его ладошкой, намекая, что надо бы ослабить хватку. Но Рокотов был слишком занят, чтобы обращать внимание на протесты дочери. Он глупо хлопал глазами. Затем несмело улыбнулся и полюбопытствовал:

— А на солененькое тебя случайно не тянет?

— Есть немного, — призналась Элла, а Рокотов расплылся в блаженной улыбке полного идиота:

— Да ладно?! Ты серьезно?!

— А еще мне хочется лимон… Нет, килограмм лимонов, — поправилась Элла.

— Сейчас попробуем найти, — засуетился Матвей. — А ты точно хочешь съесть лимон?

— Я — нет, — мило улыбнулась девушка. — Ты — да. Чтоб так не скалился.

— Ну вот что ты начинаешь, я вообще… Да блин… Да серьезно… Элла, это правда? — вдруг как-то растерянно и по-детски захлопал глазами Рокотов. Девушка кивнула, пытаясь безуспешно подавить хохот. Даже Златка оторвалась от своих облачков и недоуменно посмотрела на странных взрослых:

— Мам, пап, а что случилось?

— Лапуль, а ты кого хочешь — братика или сестренку? — все еще никак не мог прийти в себя от шока Матвей.

— Всех. А еще пони, — важно заявила Злата. — Крылатого.