Любовь на коротких волнах

О замечательном настроении наглой мелочи и его причине думать не хотелось. Ему хватило вчерашнего бешенства, когда он увидел, как какой-то долговязый мажор обнимает её и усаживает в свою мажористую яркую машину, чтобы увести хрен знает куда и заняться тем, от чего сейчас пол Москвы слушало тяжелый рок.

А может, ей не понравилось и она поэтому…

Стоп. Павел стиснул зубы.

Он. Не. Будет. Об этом. Думать.

А если будет, то пойдет и выжжет себе ту часть мозга, которая отвечала за пристрастие к рыжему цвету волос. Ну и что, что этого пристрастия раньше не наблюдалось.

В предверии весны у всех могут возникнуть психические отклонения.

Павел прошел к себе – хорошо что Виктор не слушал утреннее шоу, а то он вряд ли бы сдержался – и сел за стол, полностью и надолго погрузившись в дела, не давая себе и повода подумать о чем то другом.

Стук в дверь отвлек его от просмотра очередного проекта. В кабинет осторожно заглянул Виктор:

– Я хотел вам напомнить, что у вас через пятнадцать минут встреча с Ясей Громик, то есть, я имел в виду…

– Я знаю, кого ты имел в виду.

– Я заказал столик, но если вы не планировали, я позвоню и…

– Нет! – Павел гаркнул так, что Виктор попятился и исчез, тихонько прикрыв дверь

Павел глубоко вздохнул, восстанавливая привычное хладнокровие и встал. Снова сел. Что за бредовые эмоции посещают его последнее время? Ничего, вот он сейчас спокойно пойдет в ресторан, ответит на нужные вопросы – или чем там они собирались заняться – и больше встречаться с этой девушкой у него не будет необходимости.

При мыслях о том, чем они могли бы заняться в ресторане, Павел почувствовал такой прилив возбуждения, что закаменел.

Он выдохнул сквозь стиснутые зубы. Ну уж нет. Он знает, в чем проблема. И никакая реакция не нарушит равновесие в его жизни. И вообще, он занят. Много-много работы. А рыжая ничего, подождет, пусть это немного собьет с нее гонор. Мужчина вышел из кабинета только спустя пол часа и бросил на ходу помощнику:

– Позвони Наталье, назначь ей встречу на девять, сегодня вечером. Пусть едет сразу в мою квартиру. И организуй там ужин.

Виктор закивал, но Броневой уже не обращал на него внимания.

Он с совершенно бесстрастным лицом дошел до лифта, спустился на второй этаж, где располагался ресторан и, не глядя ни на кого, направился к обычному месту, в углу помещения, который всегда оставляли за директорами.

Мужчина ухмыльнулся. Сидит там, нервничает наверное.

Но все его спокойствие сняло как рукой, когда он подошел к столу.

Рыжей за столом не было. Точнее она была, но не совсем за столом. Уронив голову, она спала, уткнувшись лицом в сгиб руки. Спала, твою мать, на встрече с ним! И чем надо было заниматься всю ночь, чтобы задрыхнуть в ресторане в ожидании самого главного начальства?! Не так уж он и опоздал, чтобы вести себя подобным образом.

Да она вообще не умела себя вести, если уж на то пошло!

Несмотря на то, что внешне он оставался невозмутимым, ощущение было такое, что у него сейчас пар из ушей пойдет. Он встал рядом, не обращая внимания на предупредительную хостес, и громко откашлялся.

Ярослава, понятное дело, подпрыгнула и уставилась на него недоумевающими глазами. На щеке остался след от рукава футболки, а губы чуть припухли, но выглядело все это очень даже… мило.

Павел рассердился и нахмурился. Он увольнял и за меньшую провинность.

– Я заснула? – спросила чуть охрипшим голосом рыжая.

– Да, – он был максимально сух и холоден. Просто айсберг, а не мужик.

– Уволена?

– Что?

– Вы выглядите таким… грозным.

То, как она это сказала и выпрямилась, чуть поежившись со сна, свело на нет всю его напускную суровость. Он буркнул что-то, уселся напротив и отрицательно мотнул головой.

– Пока нет. Но такими темпами…

– Простите, – она обезоруживающе улыбнулась и прямо посмотрела на него. – Мне ужасно стыдно.

Было ощущение, что стыдно ей не было ни капельки, но Павел не стал заострять внимание. Он и так чувствовал нарастающее недовольство – этим идиотским обедом, растрепанной девчонкой, которая смотрела на него без всякого пиетета, её уверенным выбором по меню – не моргнув глазом, она заказала тарелку пасты с морепродуктами – её вопросами, которые вроде бы были по делу, но именно это и бесило. Как он относится к благотворительным фондам? Можно ли пообещать, что выигравший с ним обед сможет показать свой проект? Какие у него планы на развитие компании, которые можно озвучивать?

Он сухо отвечал ей, медленно уничтожая безвкусный стейк, а сам не мог оторвать взгляд от её пухлого рта и привыкнуть к её чуть ликующему, нежному, сочному голосу. Каждое произнесенное ею слово будто впрыскивало в его кровь живой огонь. А когда принесли еду, стало совсем плохо.

Она втягивала спагетти в себя, и слизывала маленьким розовым язычком капли соуса, попадавшего на её губы. Втягивала и слизывала.

Твою мать. Он не видел никогда ничего более сексуального.