Любовь на коротких волнах

Но это было сложно и отнимало каждую секунду его времени.

Порой, вспышками, он будто выныривал и делал глоток свежего воздуха, вспоминая Ярославу. Вдыхал, улыбался и снова погружался на самую глубину. Цифры, сводки, предложения, контрпредложения. Лица, отели, рестораны, улицы, машины слились в один бесконечный поток. Он спал по четыре часа в сутки и пахал, как проклятый - но это было для него привычно. Он даже получал определенное удовольствие от идеально сделанных дел. Да что там удовольствие... Мужчина, порой, был в восторге от вершин, которые ему доводилось брать.

Испытывал настоящее наслаждение, решая все более сложные задачи.

Да, Павел был трудоголиком и перфекционистом и не видел особых причин менять тот образ жизни, который ему так нравился.

Разве что...

Кое-кому он был готов уделить побольше времени. Потому что кое-кто доставлял ему не меньшую радость.

Но сначала он должен закончить срочные дела. А потом обязательно придумает себе какой-нибудь показательный выходной, а еще лучше - отпуск; и утащит Ярославу подальше. На другой конец Земли. Надо бы только проверить заранее, что на том конце бывает. Вдругей не понравится?

Интересно, у ведущих на радио бывает отпуск? Он как-то не думал об этом раньше. Что ж, если не бывает, придется придумать.

В понедельник вечером он, наконец, добрался до своей квартиры и уже собрался было рухнуть в кровать, чувствуя зарождающуюся головную боль, как в дверь позвонили.

И кого это принесло?Мало кто знал его дом. И уж точно никто не смел приходить сюда без приглашения.

Как был, в одних спортивных штанах, он дошел до двери и распахнул её. Вряд ли через охрану внизу мог бы пройти кто-то, кому он будет не рад.

Хм, а ведь он тоже может ошибаться.

На пороге стояли его родители. Павел припомнил, что несколько дней назад они звонили: сообщали, что прилетели. Но, во-первых, к нему это имело мало отношения - родители довольно часто бывали в Москве по своим делам и всегда останавливались в гостинице. А, во-вторых, он был слишком занят, чтобы уделять внимание еще и им.

Но не держать же их на пороге.

Он со вздохом прошел в гостиную, и уселся на огромный диван, осторожно пристроив голову на мягкую спинку. Голова разболелась уже на самом деле, и слова отца и матери достигали его, будто сквозь слой ваты.

Он даже не сразу понял, о чем они говорят, но когда прозвучало имя Ярославы, весь подобрался и стал слушать гораздо внимательней. Правда, глаза так и не открыл. Стоило дослушать информацию до конца, прежде чем испепелять родственников на месте.

По всему выходило, что они раздобыли адрес рыжей и завалились со своими претензиями к ней домой. А претензий - и он мог бы догадаться - было немало. Ну а как же, наследника империи охмурить хотят!То, чтопо факту, эта империя была его и к родителям не имела никакого отношения, их волновало мало.

Мать всё вываливала и вываливала подробности про то, что их чуть ли не обругали и выставили из дома, но словам матери он на сто процентов не доверял, потому воображение рисовало несколько иную картину.

Хотя то, что огонек могла поджечь даже эти ледышки, он не сомневался.

- Отвратительная девица, - продолжал ввинчивался в висок голос Натальи Вениаминовны, - Судя по квартире, зарабатывает своим телом, но этого совершенно не стесняется! Вот и тебя окучивает, хотя мы предупреждали... И ты можешь себе представить, когда мы вывели её на чистую воду, она еще и заявила, что не откажется от тебя! Это уже ни в какие ворота не лезет...

Несмотря на то, что им овладела злость от того потока оскорблений, что родительница направила на девушку - его девушку, между прочим - последние слова сделали его практически счастливым.

Мда, он идиот. И это не лечится. Кажется, еще в начале всей истории он планировал выжечь ту часть мозга, что отвечала за симпатию к рыжей. Но не успел. А еще он тогда тоже лепетал что-то о её раздражающих манерах и поведении. Но исправился.И теперь новость о том, что Ярослава не собиралась отказываться от него, произвела не тот эффект, на который рассчитывала маман. Скорее, прямо противоположный.

Значит, не отступится?

Павел чуть не заурчал.

Это хорошо. Потому что он вряд ли позволил бы Ярославе выбраться из той пропасти, в которую она его столкнула.

Броневой дал возможность матери высказаться до конца - уже особо не слушая - а потом просто послал обоих.

В Лондон.

Попутно объяснив, что если они и дальше собираются лезть в его жизнь, да еще и угрожать ему, то он поступит точно также, как поступила страна, от которой они давно отказались.

И те санкции покажутся им еще цветочками.

Проводил чуть притихших родителей и со вздохом облегчения рухнул на кровать, подумав, что единственным оправданием их приходу было то, что он засыпал с улыбкой.

На следующий день он уже не улыбался.