Любовь на краю света

На следующем креста я увидела надпись «Мишель». Чуть выше ее стоял год рождения — такой же, как у меня. Когда Мишель попала сюда? Они любили друг друга? Наверное, тяжесть утраты была слишком велика, и поэтому он не говорил о ней.

На третьей могиле не было креста, но стоял черный камень. На нем было выгравировано: DIE CISI ETE. Это была надпись на латинском: слово «DIE» я знала, оно могло значить, в частности, «в конце дня», «CIS» значит «по эту сторону». Но ETE? По-французски с ударением на одну или обе e, которое я никогда не могла поставить правильно, ete означало «лето». Но какой смысл имела надпись? По эту сторону, в конце дня, летом? По звучанию это напоминало место встречи. Или имя. При ближайшем рассмотрении я поняла, что пробелы между словами можно было поставить по-другому. Моя голова, казалось, сейчас разорвется на части. Я медленно подошла к последней могиле. Она была немного в стороне от остальных. В этом углу было еще темнее.

От ужаса я закричала. Последняя могила была открыта. Вырытая яма. В глубине ее лежал наполовину сгнивший гроб. Рядом с ним кучи земли. Надгробие было полированным и мраморным, как будто в этой могиле должен был лежать кто-то особенно важный. Справа и слева от него стояли цветы в вазах, которые даже при слабом свете казались удивительно свежими, как будто их сорвали совсем недавно. Два имени были выгравированы на нем. Широко раскрыв глаза, я пыталась прочитать первое имя, рядом с которым виднелось круглое изображение — можно было увидеть, что это была фотография красивой женщины. Как ее звали? Аурелия? Было слишком темно, и мне пришлось подождать следующей вспышки молнии, потому что я боялась подойти ближе к открытой могиле, а свет моего телефона был слишком слабым. Наконец блеснула молния, и я смогла рассмотреть не только имя Аурелии рядом с фото, но и другое имя из трех букв, навсегда врезавшееся в мою память, — Ной. Кто-то уже попытался выдолбить в камне дату его рождения, как и год смерти — этот год, только месяц и день еще остались незаполненными.

Это уже слишком. Я повернулась и, в полубессознательном состоянии ударившись о лестницу, посмотрела на могилы. Затем мой взгляд упал на саженцы в горшках, и, сама не знаю почему, я вдруг почувствовала сильное желание сделать с ними что-то. Как одержимая я перетаскивала горшки к могилам и высаживала растения в землю, косо и криво, бестолково. Лишь когда горшки опустели и нежные саженцы выглядывали из могил, я почувствовала себя немного лучше.

В этот момент мой телефон окончательно разрядился, а вместе с тем пропали и остатки мужества. Темнота леденила мне душу. Это был мой конец. И Ноя. Наверное, там, за этими могилами, есть еще одна, на которой уже было написано мое имя. Но я уже не хотела ее видеть.

Я уже не закрывала глаза руками и, сидя на лестничных ступенях, прижала голые пальцы ног друг к другу и свела ноги, боясь обделаться. Этого приключения я не переживу. Какая же я глупая! Ной целую неделю пытался предупредить меня. Он говорил, что никто еще не выходил за пределы особняка живым, а я была глухой. Тихо опустившись на ступеньку, я заплакала.

Вскоре холод стал просто невыносимым. При такой температуре замерзает вода. Вполне возможно, здесь было теплее, чем мне казалось, но после жарких дней я чувствовала себя здесь как в холодильнике. Мои губы потеряли чувствительность, мои босые ноги превратились в ледышку. Я поняла, что если ничего не предпринимать, то я быстро умру. Не только я, но и Ной. Все так, как они и хотели. Они хотели убить его. Я должна этому помешать. Нет, Ной!

Скованная судорогой, я на четвереньках ползла по лестнице вверх и стала стучать кулаками в дверь, пока окончательно не выбилась из сил. Я долго и громко кричала. А потом, жадно заглатывая воздух, будто после стометровой дистанции, снова села. Нет, я не собиралась сдаваться, простая передышка и снова в бой. Я думала о Ное, который лежал в грязной яме и умирал.

31

Я хотела снова начать бить кулаками в дверь, как вдруг до моего слуха донесся скрип железных колец. Я еще раз попыталась открыть люк, и совершенно неожиданно его дверцы наконец сдвинулись с места. Со всей силы я толкнула сначала одну, а потом другую. Свет карманного фонарика ослепил меня. Передо мной в ярких лучах стояла черная фигура. Я не могла понять, кто это был. Судя по очертаниям, скорее всего, Ансельм. Который спал с сестрой Фиделис под одним одеялом, и, вероятно, также участвовал в убийстве Вигора, Мишеля и Аурелии, их тела уже съедены опарышами и червями, и… я должна искать Ноя!

— Ансельм?