Любовь на краю света

— Простите, — прошептала она. — Это меня не касается.

— Верно, — резко подтвердил он. — Почему же вы вечно суетесь не в свое дело?

Она сглотнула и молча покачала головой. Голос непременно выдал бы чувства, которые она не дерзнула открыть.

— Кажется, я знаю почему. Думаю, мы оба знаем, — произнес он более спокойным тоном. — Вы очень привлекательная женщина. Наверное, для вас не секрет, как страстно я желал заняться с вами любовью… с момента нашей первой встречи.

От этих слов молодая женщина буквально потеряла голову. Она совсем не ожидала услышать ничего подобного, и эффект неожиданности сразил ее.

А в словах Крейтона уже слышался откровенный цинизм.

— Вы побледнели. Неужели мое предложение столь отвратительно?

Элма не ответила, но ее сердце, казалось, готово было вырваться наружу. Она боялась произнести хоть слово — тогда ей уже не удастся скрыть свои фантазии, связанные с Креем!

— Если честно, Элма, мне бы не хотелось обращать внимание на ваше мнение… и на ваше тело. Но я не могу с собою справиться. — Голос его приобрел соблазнительную глубину. — И мне представляется, вы чувствуете нечто похожее, если не боитесь себе в этом признаться.

— Я… — Вместо окончания предложения из груди женщины вырвался только сдавленный вздох. Она не могла совладать с мыслями, находясь так близко от Крейтона: его глаза продолжали гипнотизировать, а губы влекли все сильнее.

Внезапно его лицо потемнело.

— Проклятье, Элма… — вырвалось у него.

И в следующее мгновение она почувствовала, как его губы впились в ее, а сильные теплые руки прижали к пронизывающе холодной траве.

Элма была поражена тем, что случилось, но у нее не было сил — нет, желания! — сопротивляться. Он зажал ее щеки в ладонях, пальцами мягко касаясь висков, а губы заключил в сладостную темницу, подарив ощущения, которые ей испытывать не приходилось. Ее и раньше целовали, но чтобы так, с таким совершенством и чувственным пониманием!.. Женщина чувствовала, как он слегка покусывает ей губы, и эта пытка оказалась и мучительной и возбуждающей.

Не отдавая отчета в своих действиях, она сцепила руки за спиной Крейтона и чуть приоткрыла губы, как бы стыдливо приглашая его…

Ее сдача исторгла из груди мужчины сладостный стон, и его поцелуи стали более настойчивыми. Все нутро Элмы затрепетало в горячечном наслаждении. Он был просто волшебником. Как ему удалось завести ее на самый край пропасти, не проронив ни единого слова?

Но разве сам Крейтон не высказал ей желания иметь женщину. Что, черт побери, она сейчас делает, распластавшись на холодной траве и служа фактически лишь долгожданным развлечением для изголодавшегося мужчины? Осознав это, Элма со сдавленным криком уперлась руками в его широкую грудь.

— Нет… — Отвернувшись, она попыталась высвободиться из его объятий. — Убирайтесь! — В голосе ее перемешались ярость и мольба. — До чего же все мужчины предсказуемы в своих действиях. Получала бы я по доллару за каждое угаданное грязное намерение в отношении себя — стала бы богаче… богаче вас!

Он застыл над нею, опершись на один локоть. Элма не могла понять выражения его глаз, но в них явно сквозила нерешительность, удивившая ее. Видно было, что Крейтон сам потрясен этим взрывом эмоций и не хотел бы, чтобы все закончилось на подобной ноте.

— Элма, — еле слышно прошептал он, накрыв ее ладонь своею.

Инстинкт самозащиты подсказал женщине единственную возможность: попытаться вырваться сейчас же, пока не поздно. Но даже отодвинувшись от Крейтона на безопасное расстояние, с ощущением поцелуя, сохранившимся на губах, Элма вдруг осознала ужасную правду, поразившую ее до глубины души: ей нестерпимо хочется отдаться этому мужчине. Было в нем что-то, что затронуло самые потаенные уголки ее души и тела, что-то невысказанное, опасное — особенно в свете того, что он недавно говорил о любви к погибшей жене и горе утраты.

Теперь была ясна причина ее странного нежелания допытываться, почему он так упорно не желал интересоваться ее мнением. Она давно чувствовала, что же именно росло между ними, а его сладострастные, похотливые поцелуи лишь сбросили последний покров с горькой правды.

— Элма для аморальных игр, — выдохнула она. — Ведь вы хотели бы меня видеть именно такой?

Мужчина вздрогнул.

— Да, это значительно все упростило бы, — буркнул он.

Ее поразила прямота ответа.

— И вы вообразили… что я отдамся вам прямо здесь, на этой холодной траве? — почти рыдая, воскликнула она, оскорбленная до глубины души.

Его ноздри хищно раздувались. Сев рядом с ней, он запустил пятерню в копну своих растрепанных волос.

— У меня не было времени воображать что-то. Это случилось само собой. Как молния — непредсказуемо и прекрасно.

И смертельно опасно! — добавила про себя Элма.

Желваки на щеках подчеркивали его смущение и неудовлетворенность.