Любовь на крови

Чарльз понимал, что имеет в виду мать. Что Габриэлле нужно время для исцеления. Невзирая на то что Флоренция превратилась в смутное воспоминание, боль все еще не утихла — боль того ужасного деяния, в которое он оказался вовлечен. Конечно, тут и Лоуренса есть в чем обвинить… Но уже прошло почти пять сотен лет. Неужели она никогда не станет прежней? Она даже не знает всей правды…

— Чем сильнее ты давишь, тем решительнее она будет уворачиваться. Лучше всего позволить ей самой сделать выбор. Она выберет тебя.

— На этот раз все как-то по-другому, — с сомнением произнес Чарльз, глотнув чая, — Я боюсь, что… что она может вправду влюбиться в этого типа.

— Чепуха. Он человек. Это ничего не значит. Ты сам это знаешь, — возразила Корделия. — Это просто развлечение. Она вернется к тебе. Она всегда возвращается. Положись в этом вопросе на меня, Чарльз. Ты должен позволить ей идти своим путем. Не вмешивайся. Это приведет лишь к большему отчуждению между вами. Аллегра в данный момент нуждается в свободе.

— Надеюсь, мама, что ты права, — мрачно произнес Чарльз. — Буду пока держаться в стороне. Но если ты ошибаешься, я никогда этого тебе не прощу.

Глава 6 ПОЦЕЛУЙ ФАМИЛЬЯРА

Девушкам запрещалось находиться в мужском общежитии позднее определенного времени, и Аллегре пришлось пробираться тайком через пожарный выход. Это было, в общем, несложно — прыгнуть с лестницы на карниз и постучать в окно.

— Как ты сюда забралась? — изумился Бендикс, помогая девушке залезть внутрь, — Здесь трудно подниматься.

Аллегра улыбнулась. Для вампира в этом не было ничего сложного, но Бендикс, конечно же, этого не знал. Аллегра огляделась. Комната, как обычно, выглядела так, словно тут прошел торнадо. Мальчишки.

— А где твой сосед по комнате?

— Я его отослал. У меня было предчувствие, что ты захочешь нанести визит, — Бендикс улыбнулся, отошел к музыкальному центру и включил музыку. Слава богу, не какую-нибудь фигню типа «Grateful Dead» или Ван Моррисона. Это был Майлс Дейвис. «Bitches Brew».

Аллегра уселась на кровать. Она внезапно оробела. Хотя за прошлый месяц они целовались столько, что иногда ей казалось, будто губы у нее помяты наподобие придавленной клубники, но все-таки она еще нервничала из-за того, что собиралась сделать. Потому вместо того, чтобы смотреть на Бена, она принялась разглядывать его книжные полки. На стене висела гравюра. Не постер. Литография.

— Тебе нравится Баския?

— Вокруг него сейчас подняли слишком много шумихи, но вообще да, нравится.

— Не думала, что ты коллекционер.

— Думаю, ты просто не очень хорошо меня знаешь, — произнес Бен, усаживаясь на стул у своего рабочего стола. На нем были белая футболка и спортивные шорты, а волосы еще не высохли после душа.

— Чего ты там застрял? — поинтересовалась Аллегра и похлопала по кровати рядом с собой.

Бендикс подошел, чтобы сесть рядом, и они крепко обнялись. Аллегра привлекла его к себе так близко, что почувствовала чудесный мальчишеский запах: стиральный порошок, мыло «Айвори» и легкая нотка лосьона после бритья.

— Здорово! — воскликнул Бендикс, нависнув над ней.

Он стянул футболку и запустил ею в угол. Грудь у него была широкая, твердая на ощупь, с рельефными мускулами. Аллегра провела рукой по его коже, и ее пробрала дрожь.

Аллегра уже готова была начать раздеваться, но Бен остановил ее. Он взял ее руки и мягко отвел их в сторону, а потом зубами поочередно расстегнул пуговки ее пижамы. И с удивлением устранился на обнаруженный под пижамой лифчик. Аллегра расхохоталась.

— Вот тебе раз!

— Ну, я подумала, что это не должно быть чересчур просто.

Бен хмыкнул.

Он стянул бретельки лифчика с ее плеч и приник лицом к ее груди, а она притянула его к себе, и ее рука легла на пояс его шортов. Аллегра поцеловала его в шею и в грудь и почувствовала, как он прижался к ней всем телом. Тогда она обвила его талию ногами.

Некоторое время никто из них не говорил. Потом Аллегра прошептала:

— Ты кое-чего обо мне не знаешь.

— Чего? — хрипло спросил он.

Пора. Момент настал. За этим она сюда и пришла. Аллегра подняла голову так, чтобы ему было хорошо все видно. А потом обнажила клыки.

Бендикс уставился на них с изумлением, но без страха.

— Ты?..

— Вампир. Да. Не боишься?

— Нет, — Он покачал головой. — Может, мне бы и стоило бояться, но у меня такое ощущение… будто я сейчас вижу тебя настоящую. В первый раз разглядел, кто ты на самом деле. И ты красивая. Еще красивее, чем раньше, если такое вообще возможно.

— Когда вампир впервые берет кровь, он отмечает этого человека как своего фамильяра. Ты будешь… моим, — объяснила она.

О господи, как же она его хотела! Она чувствовала, как пахнет его кровь сквозь кожу, могла уже сейчас с уверенностью сказать, что та восхитительна и полна жизни — его уникальной, полной силы жизни. Она хотела, чтобы он был частью ее, хотела быть внутри его и быть им. Хотела его немедленно.

— Ножки, ты никак предлагаешь мне дружить? — пошутил Бен.

— Это куда серьезнее, — мягко произнесла Аллегра. — Ты будешь моим всю свою жизнь. Ты никогда не полюбишь другую.