Любовь на крови

— Гавайи, говоришь? — скептически поинтересовался гориллоподобный громила.

— Послушайте, я не хочу ничего тут пить. Мне просто нужно повидаться с Фрейей.

— Здесь таких нету.

— Да бросьте!

— Можешь спросить у Мака, но он тебе скажет то же самое, — пробасил вышибала, возвращая юноше права. — Только попробуй заказать спиртное, и ты отсюда вылетишь.

Оливер, кивком поблагодарив вышибалу, вошел в бар. Вышибала оказался не единственным новшеством. За барной стойкой теперь стояли три бармена. Двое мужчин в летах, с галстуками-бабочками, и хорошенькая девушка, обладавшая холодной красотой честолюбивой актрисы и не имевшая ни капли обаяния Фрейи. Даже собравшаяся в баре многочисленная публика была другой: холеной, элегантной, в модельной одежде, потягивающая пастельных оттенков напитки из бокалов для мартини. В переплетенном в кожу меню перечислялись известные марки спиртного.

Куча незнакомцев. Где спорящие журналисты бульварных газет, где старики с унылыми физиономиями, где молодняк у мишени для дротиков? И кстати — а где сама мишень? И где стол для игры в бильярд? Да, гирлянды еще висели на месте, но откуда-то взялся механический поющий Санта; «Праздник» утратил свое неординарное, старомодное обаяние уютной забегаловки и превратился в дешевую пластиковую копию себя самого.

Оливер покачал головой и пробрался к элегантному высокому табурету. Он заказал газировку и стал ждать. Даже если «Праздник» и изменился, Фрейя была здесь всегда. Она должна появиться.

Время шло. Посетители разошлись. Бармены сердито зыркали на юношу. Но Оливер просидел до самого закрытия.

Глава 5 ЛЮБОВЬ И МУЖЕСТВО

Оливер не знал, сколько он прождал, стоя на тротуаре с букетом лилий в руках, но часа в четыре утра она все-таки появилась. На ней по-прежнему была мешковатая армейская куртка, как и в ту ночь, но на этот раз девушка не надела капюшон, и ветер трепал ее кудри.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Фрейя, и Оливер с облегчением понял, что, судя по голосу, его появление не рассердило ее, а лишь приятно удивило. — На, подержи, — сказала она, сунув ему сумку с продуктами, и принялась копаться в маленькой сумочке в поисках ключей.

— Я ждал тебя в «Празднике». А ты так и не пришла, — сказал Оливер. — Я что-то сделал не так? Ты не хочешь меня видеть?

Фрейя покачала головой и отперла дверь в подъезд. Они поднялись по узкой лестнице.

— Как ты меня нашел? — спросила она, заходя в квартиру.

Оливер наморщил лоб. Найти Фрейю оказалось нелегко. Он не мог точно вспомнить, где она живет, на Седьмой улице или на авеню Си. Но он обошел весь район и не нашел ни корейского магазинчика, ни ветхого дома с красным навесом. Юноша уже готов был отказаться от своей затеи, когда внезапно понял, что стоит прямо перед домом Фрейи. И как только он не заметил его прежде?

— Да я и сам не знаю. — Оливер опустился в уютное кресло. — Что стряслось с «Праздником»? Там все изменилось. И тебя там нет.

— Я его продала. Я переезжаю.

— Почему?

— Время пришло, — ответила девушка. Она скрестила руки на груди. — Ты выглядишь получше.

— Благодаря тебе, — отозвался Оливер.

— Чаю хочешь? — поинтересовалась Фрейя.

— Конечно!

Юноша подождал, пока она вскипятит воду и нальет ему чашку. Когда Фрейя поставила чашку перед ним, он взял ее за руку и долго не отпускал. Он хотел ее, просто до ужаса. Девушка посмотрела на него. Мгновение спустя они встали, не говоря ни слова.

— А мне казалось, я сделала все, что было нужно, — в конце концов произнесла Фрейя.

— Почему ты держишь меня на расстоянии? Я не мальчик.

Оливер привлек девушку к себе, и она уселась ему на колени.

Фрейя взъерошила ему волосы.

— Нет, не мальчик. Ты прав.

Оливер подался к ней и поцеловал ее в губы. Он никогда не целовал ни одну девушку, кроме Шайлер. Но на этот раз он не думал о Шайлер. Только о Фрейе.

От Фрейи пахло молоком и медом, и еще весной. У Оливера лихорадочно забилось сердце. Он занервничал. Что он делает… Он не знает, как это делается… Он этого не задумывал… И все же… Он услышал, как Фрейя вздохнула, но это не был вздох раздражения… в нем звучало одобрение и поощрение.

— Идем со мной, — произнесла она и повела его к кровати.

Она разделась и нырнула под одеяло. Она была прекрасна, как картина Боттичелли. Оливер дрожащими руками быстро стянул с себя одежду и присоединился к Фрейе под одеялом. Он ужасно нервничал. А вдруг она будет смеяться? Вдруг он что-то сделает неправильно? Может ли это вообще пойти неправильно? Он не был совершенно невинен, но и опытным тоже не был. А вдруг ей не понравится то, что он… Ее тело было теплым и манящим, и Оливер чувствовал себя, словно человек, умирающий от жажды и оказавшийся перед водопадом. Он перестал сомневаться. Перестал беспокоиться. Перестал нервничать.

Это был его первый раз. С Шайлер они ждали подходящего момента — а может, ждали, потому что знали, что подходящий момент не настанет никогда. Но это не имело значения. Теперь имела значение только Фрейя.