Любовь на острие кинжала

Намотав на пальцы прядь ее волос, которую он все еще удерживал в руке, Рольф медленно отогнул голову Эннис назад, лицо ее запрокинулось и оказалось прямо перед ним. Он слышал ее прерывистое дыхание, видел ее расширившиеся и сверкающие глаза. Ее ноздри раздувались, приоткрытые губы были совсем рядом. Полусидящая-полуподвешенная, она могла только одной рукой опереться о пол. В неловкой позе чувствовалась боль. Она была так уязвима и беспомощна.

Рольф не торопясь встал, увлекая за собой Эннис. Ее голову он держал так, чтобы она могла видеть только его, и ничего более. Подняв ее высоко – пальцы ее ног едва касались пола, – он обнял Эннис, не позволяя ей упасть, и его рука ощутила, как напряжена ее спина. Рольф еще сильнее прижал к себе молодой гибкий стан. Ее груди отвердели – он почувствовал это даже сквозь одежду, – а бедра трепетали и терлись об его пах. И это вызвало в теле Рольфа немедленный отклик.

Боже милостивый! Она не должна была зажечь его так быстро! Давным-давно он дал себе слово не позволять женщинам вызывать у него других чувств, кроме некоей отстраненной симпатии или же обычного вожделения. Эннис заставила кровь в его жилах биться в бешеном ритме, и это говорило о том, что ему с ней лучше не связываться. Но она трепетала в его объятиях, ноги обвивали его голени. И Рольф обнял ее еще крепче и что есть силы прижал ее тело к своим бедрам. Взгляд искал ее взгляда…

Какая-то хитрая, кошачья усмешка играла на ее губах. Он подумал, что она, должно быть, почувствовала его желание и скорее всего сейчас насмеется над ним. Что ж, он покажет ей, сколь мало она для него значит!

Осторожно, не торопясь, он наклонил голову, и его рот захватил ее губы. Она судорожно вздохнула. Эннис даже не пыталась уклониться – это было невозможно, ибо рука его все еще крепко сжимала волосы на ее затылке. Прикосновения его губ – сначала мягкие, легкие – становились все более настойчивыми и страстными. Дыхание ее участилось. Рот его не отрывался. И поцелуй все длился и длился, пока она не повисла без сил в его объятиях, а из горла не вырвался тихий стон. Руки ее в последнем порыве взметнулись вверх, и, почуяв, что его хватка ослабла, Эннис сама притянула его к себе.

Резко отстранив женщину от себя, Рольф поглядел на нее сверху вниз. Грудь ее вздымалась от неровного дыхания, глаза были широко распахнуты и сверкали. Она поднесла ко рту руку, чтобы потрогать свои распухшие от поцелуев губы.

– Ах, миледи, – сказал он нарочито легкомысленным тоном, – не будьте столь легко доступной со мною. Желание часто так мимолетно…

Она поглядела на него сперва с недоумением, а потом с яростью. Краска бросилась ей в лицо.

– Свинья! – прошипела она. – Не смейте больше касаться меня!

– Это мой замок. Я делаю здесь что хочу. – Рольф слегка усмехнулся. – И вы это скоро усвоите, став моей женой, леди Эннис.

Даже сейчас, когда глаза ее были полны гнева и ненависти, а на лице лежала черная тень, Эннис оставалась прекрасной. Но ведь он знал немало красивых женщин. Чем уж так отличается эта? Да ничем особенным, если не считать, что она его заложница и скоро станет его женой. Он не может позволить ей взять над ним верх, так сильно влиять на него! Воспоминание о бессонной ночи, которую он провел после набега на ее комнату, по-прежнему жгло его.

И уж, конечно, он не позволит ей догадаться, какое неистовое желание она будит в его теле. Годами учился он управлять своими чувствами, давно постиг искусство самообладания. Рольф без труда мог контролировать дыхание и сердцебиение. И, казалось, в нем ничто уже не напоминает того незрелого юнца, который впервые познал женщину. Но он должен был признаться самому себе, что, к величайшему изумлению, не знает, как ему поступить, и что у него нет никакой надежды обуздать свое влечение к Эннис. Что же касается сегодняшней сцены, он благодарит судьбу, укутавшую его в длинную и плотную тунику и таким образом скрывшую от глаз его пленницы-невесты самое наглядное доказательство его чувств к ней…

Отпустив наконец ее волосы, Рольф отступил назад и позвал слугу. Вэчел, по-видимому, был где-то рядом, так как появился прежде, чем раскаты хозяйского голоса успели спугнуть двух птиц, сидевших на стропилах.

– Да, милорд. – Юноша переводил взгляд с Рольфа на Эннис с деланным безразличием.

– Проводите леди Эннис в ее комнату. И проследите, чтобы она получала все, что ей потребуется для нашей скорой свадьбы. В пределах разумного, конечно. Если какие-либо ее распоряжения вызовут у вас сомнение, немедленно доложите мне.

– Да, милорд.

Слуга повернулся к Эннис и медлил, не зная, готова ли она, но леди уже вполне взяла себя в руки и направилась к выходу.

Но не успели они пройти и несколько шагов, как она внезапно остановилась и бедняга Вэчел налетел на нее. Эннис обратилась к Рольфу, высоко подняв подбородок:

– Скажите, милорд, скоро ли наша свадьба?

– Через две недели. Через неделю после Пасхи и Нового года, поскольку они совпадают [10]. – Он насмешливо улыбнулся. – Вам так не терпится исследовать наше супружеское ложе, миледи?