Любовь на Рейне

— Наверное, то же самое, о чем и мне самому доводилось слышать, да? — спросил он. — Что Эш якобы лишь тянет время и методично завлекает вас в супружеские сети, чтобы таким образом упрочить свои позиции в руководстве «Вайнберг Раусом», так?

Вирджиния нервно и как-то подрагивающе вздохнула.

— Значит, вы тоже об этом слышали?

— И сделал все от меня зависящее, чтобы как можно скорее пресечь подобные кривотолки, для чего, по правде сказать, даже пришлось прибегнуть к несвойственным мне весьма резким выражениям. А вы-то как? Я не ошибаюсь, предполагая, что вы также способны положить конец этим сплетням, поскольку достаточно умны и догадываетесь, что на самом деле планы Эша на будущее носят совершенно иной характер?

— Я… думаю, что да.

— Причем, возможно, не просто догадываетесь, но и… но и опасаетесь, что он может жениться на Ирме Мей? Это так, Вирджиния? — Она почувствовала, как Пол сильнее сжал ее ладонь. — Вы можете мне об этом рассказать?

Последовала долгая пауза, пока она наконец не прошептала:

— Я… Знаете, давайте больше не будем говорить на эту тему, хорошо? — Она наклонилась, чтобы поправить укрывавшие Пола одеяла. — Вам достаточно удобно? Кстати, вам не кажется, что Крис вроде бы уже должен был вернуться?

Пол согласился.

— Причем давно. По крайней мере, он даже словом не обмолвился, что собирается задержаться. А знаете, я бы не отказался выпить еще чайку, как вы на это смотрите? Да и лишняя порция бренди мне бы тоже не повредила.

— Я сейчас принесу, а заодно приготовлю свежую заварку.

Снова оказавшись в избушке, Вирджиния с удовлетворением обнаружила, что половинка таблетки снотворного, которое она нашла в домашней аптечке, произвела на Мидаса должный успокаивающий эффект — пес погрузился в настолько глубокий сон, что даже не пошевелился, когда она наклонилась над ним.

Пока в чайнике закипала вода, Вирджиния огляделась по сторонам и неожиданно заметила то, что проглядела в первый раз, — это был клочок бумаги, засунутый под стопку тарелок на боковой полке.

Она извлекла бумажку — простой несложенный листок, на котором было написано единственное слово: «Папе», — и, невольно начав вчитываться в неровные строчки, почувствовала, как с каждой секундой ее все больше охватывает смятение. Дойдя до конца, она перечитала ее снова.

— О нет! — вырвалось из груди Вирджинии. В этот момент вода в чайнике забурлила, Вирджиния сняла его с огня и кинулась назад к Полу, держа в руке лишь записку Криса.

— Быстро же вы управились, — заметил при ее появлении Пол, после чего добавил с оттенком юмора в голосе: — А знаете, если Крис еще больше задержится, мы с вами запросто можем скомпрометировать друг друга!.. — И тут же осекся. — Что? Что случилось? В чем дело?

Вирджиния опустилась на колени рядом с Полом.

— Вот записка, которую оставил вам Крис. Я нашла ее на полке, которую вы используете для хранения посуды. Не понимаю, как вы могли ее не заметить. Он… сегодня он вообще не приедет. Он и Лизель… — Вирджиния протянула записку Полу и посветила фонариком, прикрепленным к карману ее плаща.

Пол взял записку и прочитал вслух текст.

— «Папа, прости, но все же попытайся понять меня. Сегодня я не буду ночевать дома, потому что Лизель и я поехали в Дюссельдорф, чтобы пожениться. Сам я принял это решение уже несколько дней назад и в конце концов убедил ее в том, что единственное, что мы можем сделать, — это поставить всех перед совершившимся фактом. Это сработает. Должно сработать. Так вот, эту ночь моя любимая и я проведем в номере отеля, а завтра утром попросим твоего благословения. До встречи».

— Вот оно что, — медленно произнес Пол. — Они решили пожениться.

— Хотя не должны были этого делать! — с жаром воскликнула Вирджиния. — Лизель обещала мне — ну, во всяком случае, я расценила ее слова как обещание, что они не станут делать ничего подобного.

— Однако Крис, судя по всему, в свою очередь, смог переубедить ее, — со вздохом проговорил Пол. — Значит, сегодня вечером нам Криса не дождаться. А следовательно, не раздобыть и инструментов, чтобы избавиться от этого дерева. А это, в свою очередь, означает, что мне предстоит так прокуковать аж до самого утра.

— О, ни в коем случае! — воскликнула Вирджиния, вскакивая на ноги. — Я не могу позволить вам обречь себя на такие страдания! Сейчас я сделаю все, чтобы вам было как можно удобнее, а сама отправлюсь за подмогой.

— Вы не сделаете ничего подобного, — приказным тоном проговорил Пол. — Вы не пойдете, повторяю, не пойдете на ночь глядя через лес. Впрочем, в одном вы все же правы: вы можете сделать так, чтобы мне было как можно более удобно лежать. Вы дадите мне чаю, бренди и целую таблетку того самого снадобья, одна половинка которой наповал уложила вашего щенка. После этого вы оставите меня и остаток ночи проведете в избушке.

— Я вас не оставлю.

— Нет оставите!

Наконец Вирджиния сдалась. Когда ока вернулась с бренди и чаем, в который положила целую таблетку снотворного, Пол сказал: