Любовь на Рождество

Алана потянулась за своим плащом. Ее глаза стали огромными от испуга, на лице читалась решимость. Босые ноги она сунула в чьи-то тяжелые сапоги, стоящие у двери.

– Я пойду помогу, – бросила она и быстро вышла, прихрамывая. Энни не стала удерживать ее: она просто не смогла сдвинуться с места.

В комнату ввалился Сэнди с белым и перекошенным от ужаса лицом. Его руки и одежда были перепачканы копотью, на запястье виднелся ожог. Энни осмотрела его.

– Что стряслось?

Сэнди покачал головой и вдруг сморщился, будто собираясь заплакать. Значит, все плохо. Очень плохо. Сердце оборвалось в груди Энни.

– Я же не хотел, – заговорил Сэнди тонким дрожащим голосом. – Это все младенец, кричит по ночам, не дает спать. А мне бы хоть немного тишины и покоя… Вот я и ушел спать в амбар, а лампу не потушил… – Его лицо снова сморщилось, но помолчав, он расправил плечи: – Но я хотя бы скот выгнал и поднял тревогу. Пойду искать Иана.

– Дурень, – пробормотала Энни. – Старый ты дурень.

Глава 28

Оранжевое зарево полыхало в беззвездном небе, отгоняя ночную тьму. Иан гнал пони к деревне, сердце трепетало у него в груди. Сэнди разбудил его там, где Иана сморил сон, – в библиотеке, куда он зашел посидеть с книгой. Долгие часы он вышагивал по своей комнате в башне, так и не сумел успокоиться и принялся блуждать по замку. Он думал об Алане, ее поцелуе, ее стройном теле, ее лице и чувствовал, что сходит с ума от вожделения. Некоторое время он стоял в коридоре возле ее двери, гадая, что будет, если он откроет ее и войдет в спальню.

Если бы он остался в башне, или в соляре, или же в своей прежней постели, то сразу заметил бы пламя. А так Сэнди потерял драгоценные минуты на поиски хозяина. Судя по тому, как высоко взвивалось пламя, предотвратить беду уже не удастся.

Деревенские жители – Макгилливреи, Макинтоши и Фрейзеры, мужчины, женщины и дети – ждали его прибытия. К нему навстречу они бросились сквозь дым, полуодетые, перепуганные, с испачканными копотью лицами. Пони шарахнулся, напуганный толпой и ревом пламени, Иан спешился и огляделся.

При виде происходящего у него упало сердце. Горел не только амбар – ветер отнес искры к коттеджам, где они принялись стремительно пожирать соломенные кровли, окрепли и породили пламя, а оно начало сметать все на своем пути. Горело уже четыре коттеджа, и остальным грозила опасность.

Амбар, похожий на птичью клетку, в которую заперли огонь, пропал. Иан огляделся в надежде, что какие-нибудь припасы удалось спасти – может, мешки с зерном или бочки с солониной, – но его надежды были напрасны. По крайней мере, коров и овец успели вывести. Животные жались в тени, блеяли, пугаясь дыма и жара, в ужасе косили глазами, показывая белки. Собаки носились вокруг отары, неумолчным лаем усиливая какофонию.

Женщины стояли в снегу, ошеломленные и оцепеневшие от потрясения. Дети плакали, надрывались от крика младенцы. Иан сосчитал людей, пытаясь понять, кто здесь и кого нет: Логан, Шона, дети… Новорожденного Шона прижимала к груди, остальные цеплялись за ее юбки. Старая Лотти зажимала рот ладонью, пламя отражалось в дорожках слез на ее щеках: она смотрела, как в огне исчезает дом, где прошла вся ее жизнь.

– Что будем делать, лэрд? – спросил Логан. – Амбар?..

Иан покачал головой.

– Слишком поздно. Заливайте коттеджи! – крикнул он мужчинам, поднимающим ведра из колодца, и указал на дома, ближайшие к амбару. От него веяло невыносимым жаром. Бросив взгляд на замерзшее озеро, Иан мысленно проклял морозы. – Пробейте во льду прорубь! – велел он. – Несите еще ведра!

Люди поспешили исполнить приказ, немного успокоившись оттого, что лэрд с ними и знает, что надо делать.

Прогоревшая крыша амбара с грохотом провалилась, послышались испуганные крики. Обернувшись, Иан увидел, как огромные балки, прослужившие несколько веков, сдались под напором пламени. Отовсюду слышались всхлипы, молитвы, проклятия на гэльском. Нет, амбар уже не спасти. Иан скатился с обледеневшего берега озера, схватил ведро, наполнил, передал дальше по цепочке, взял другое, наполнил и его и понес к ближайшему коттеджу, чтобы намочить соломенную кровлю, а потом снова вернуться к проруби. Его товарищи по клану последовали примеру.

Впереди мелькнул красный плащ, хрупкая фигурка в толпе тех, кто смотрел, как огонь приканчивает коттедж Лотти. Алана? На миг Иан ощутил прилив страха, который тут же сменился яростью. Он бросился к Алане. Ей здесь не место. Неужели она рассчитывала, что он снова спасет ее, вынесет из огня так, как вынес из сугроба? С поврежденной ногой она легко может споткнуться, упасть, получить ожоги или даже погибнуть. Иан вполголоса выругался. Некогда ему за ней присматривать. От него зависит жизнь десятков людей. Подбежав к Алане, он схватил ее за плечо.

– Алана, что вы здесь делаете? Живо возвращайтесь в замок и… – Повернув ее лицом к себе, он увидел под капюшоном красного плаща Аланы побелевшее лицо Лотти Макгилливрей. К ней жались внуки, прячась под подолом плаща.