Любовь на Рождество

— Метель ненадолго утихла, но, судя по всему, скоро снова начнется снегопад. Вы в состоянии отправиться в путь? — Он подошел ближе, протягивая вперед руки, словно желая показать, что при нем нет оружия и его намерения чисты. Снег в его волосах начал таять, капли засияли, как драгоценности, и с этим сиянием вокруг головы, похожим на нимб, незнакомец казался ангелом, или, по крайней мере, существом из другого мира. Может, она в раю? Неужели она?.. Алана поспешно отогнала от себя эту мысль. В раю у нее не болела бы нога и, уж конечно, не было бы ни снега, ни холода.

— Видите ли… — начала она, но голос прозвучал хрипло, и она никак не могла вспомнить, что собиралась сказать. Незнакомец встал на колено перед ней, и она судорожно сглотнула.

— Мне надо осмотреть вашу ногу, — виновато объяснил он. — Вы позволите?

Он держался так обходительно и вежливо, в его серых глазах отражалась лишь доброта. Алана кивнула, понимая, что не в состоянии сопротивляться. Он приподнял подол ее платья, обнажая как можно меньше тела, — точно так же, как сделала бы сама Алана. Его руки двигались мягко и успокаивающе, на фоне ее белой кожи длинные пальцы незнакомца выглядели особенно смуглыми. Алана вскрикнула от боли, и он виновато поморщился.

— Переломов нет. Я осмотрел другие раны…

Она вскинула голову.

— Вот как?

Он снова покраснел, но выдержал ее взгляд.

— Послушайте, это было необходимо. Я нашел вас едва живой. Как вы очутились вдали от жилья в такую бурю?

На глаза Аланы навернулись слезы.

— Заблудилась, — выговорила она.

Он окунул платок в ведерко с холодной водой и обвязал ледяной тканью колено. От резкого холода Алану передернуло.

— «И.М.» — это вы? — сквозь зубы спросила она.

— Иан Макгилливрей, — ответил он и выжидательно приподнял брови.

— Алана Макнаб, — ответила она. — Где мы сейчас?

— В Крейглит-Муре. А куда вы направлялись?

Она пожала плечами и снова ощутила боль.

— Да так, никуда, просто гуляла, — ответила она. — Мне хотелось о многом подумать, вот я и отправилась на прогулку. Мама, наверное, гадает, куда я… — Внезапно она широко раскрыла глаза. Ее свадьба! Как она могла забыть? Она взглянула на собеседника. — Долго я здесь пробыла?

— Одну ночь, — успокоил он. — Откуда вы — пришли?

— Из Дандрум.

— Дандрум? — он ошеломленно уставился на нее. — До него же двенадцать миль! Стало быть, дело — серьезное.

— Дело? — переспросила она.

— Вы же сами сказали, что отправились погулять, чтобы о многом подумать. Обычно это означает некие трудные дела, которые требуется осмыслить.

Она попыталась подняться, но ахнула и села на прежнее место. Конечности отказывались подчиняться ей.

— Ох, Алана… лучше бы вам не спешить.

Он приобнял ее за плечи, подхватил под колени и поднял, как ребенка. Мгновение она прижималась к его широкой горячей груди, а потом была бережно усажена на скамью у огня. Перед глазами поплыли черные пятна, все завертелось, но Иан придерживал ее за талию, помогая переждать головокружение.

— Мне надо как можно скорее вернуться в Дандрум, — с трудом проговорила Алана.

Иан налил в глиняную кружку горячей воды, плеснул туда же виски из фляжки и вложил кружку в руки девушки. Кружка была приятно теплой, Алана обхватила ее пальцами.

— Сегодня не получится. Глен-Дориан занесло снегом. Мы поедем в замок Крейглит. Вашим коленом необходимо заняться, и мы попросим об этом Энни. А вашей семье мы при первой же возможности сообщим, что вы в безопасности… но не сегодня.

Глаза Аланы наполнились слезами.

— Но сегодня же… день моей свадьбы!

Его брови взлетели до самой линии волос.

— Вашей?.. — Его осенила догадка. — Так вы сбежали!

Алана попыталась высокомерно выпрямиться, но ей не хватило сил. Каждый дюйм ее тела немилосердно ныл, слезы подступали к глазам. Прижимая к груди незастегнутое платье, она возмущенно воскликнула:

— Разумеется, нет!

— Вы прошли пешком двенадцать миль в метель, чтобы подумать, и вы чуть не… — начал было он, но Алана метнула в него злой взгляд.

— Если я не вернусь домой вовремя, мама рас-строится.

Он снова приподнял брови.

— Ваша мать? А ваш жених? — спросил он и обвел Алану явно восхищенным взглядом. — Полагаю, ему не терпится… то есть будет весьма досадно… — Он умолк, а она скрестила руки на груди и уставилась на него, чувствуя, как на щеках проступает румянец.

— Так вы видели… все?

Иан снова покраснел и виновато пояснил:

— Я сделал лишь то, что было необходимо. Вы были холодны как лед, чуть ли не… Словом, я согрел вас своим телом. Больше ничего не было. Вашему жениху не на что сетовать, кроме того, что вы опоздаете на свадьбу.

Она смотрела на него, глубоко взволнованная самой мыслью о том, что он и она были… о нет! Румянец на щеках стал еще гуще. Но ведь этот человек спас ей жизнь… Алана вскинула подбородок.

— Благодарю, — чинно произнесла она, гадая, что именно полагается говорить в таких обстоятельствах. Потом перевела взгляд на то место на полу, где они провели ночь. Вдвоем. Совершенно обнаженные.

Отвернувшись, он расстегнул седельную сумку.