Любовь на уме (ЛП)

Рука Леви снова сжимается, на этот раз совершенно по-другому. Раньше это было собственничеством, утешением. Теперь она просто напряжена. — Да.

— Прости за это. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Любопытно, я заговорила об этом, как только мы остались одни в грузовике. — Твоя семья будет здесь?

Он заводит грузовик, глядя прямо перед собой. Я начинаю распознавать его настроение, но это мне не знакомо. И все же. — Мои родители. Здесь какое-то мероприятие на базе ВВС.

— И ты собираешься их увидеть?

— Мы, наверное, поужинаем.

— Когда?

— Точно не знаю. Отец даст мне знать, когда освободится.

Я киваю. И тут я слышу голос, очень похожий на мой: — Можно я приду?

Он разражается смехом. — Ты любишь напряженное молчание, прерываемое случайным «Передайте чесночную соль»?

— Не может быть все так плохо. Иначе вы бы даже не встречались.

— Ты удивишься, если узнаешь, на что готов пойти мой отец, чтобы дать мне понять глубину своего разочарования.

— А как насчет твоей мамы?

Он просто пожимает плечами.

— Послушай, я могу намекнуть, как удивительно идут дела в BLINK. Я могу сказать, что ты — лучший инженер для большинства нейробиологов. Я могу распечатать твою публикацию в Nature и использовать ее, чтобы аккуратно вытереть рот после первого курса.

— Лучше бы был только один курс. И, Би… — Он покачал головой. — Дело не в том, что я не хочу, чтобы ты с ними познакомилась, или что я стесняюсь. Просто это будет действительно плохо.

По крайней мере, у тебя есть дерьмовая семья, за которую можно держаться, думаю я, но не говорю этого. Я почти уверена, что родители Леви не такие ужасные, как он говорит. Я так же уверена, что он переживает их такими, и это единственное, что имеет значение. — Я не хочу быть назойливой, но я также очень хочу быть там. Я могу прийти, и мы могли бы притвориться, что я твоя девушка.

Он бросает на меня озадаченный взгляд. — Притворяться будет нечем.

— Нет, мы можем притвориться, что в дюйме от брака. Я могу надеть кольцо с лотосовой перегородкой и оставить свои татуировки. Я надену свой топ AOC и рваные джинсы. Подумай, как они будут меня ненавидеть!

Я вижу, как он хочет улыбаться, и как мало он может с этим поделать. — Никто не сможет тебя возненавидеть. Даже мой отец.

Я подмигиваю ему. — Тогда играем.

Глава 20

Отец Леви, как выяснилось, вполне способен меня ненавидеть. А также мать Леви и его старший брат, которые присоединяются к нам за ужином в менее чем приятно-удивительном повороте сюжета.

Но сначала о главном. Перед ужином проходят дни интенсивной подготовки к предстоящей демонстрации BLINK. Болты затягиваются; частоты стимуляции настраиваются; Гая прощупывают, протыкают и бьют током по его скальпу. Он — десантник: демонстрация проходит в шлеме, но как испытуемый номер один он будет в центре внимания, и понятно, что он нервничает по этому поводу. В последние пару дней он был угрюм, тревожен и устал больше, чем когда-либо. Я думаю, он держит свои страхи при себе, чтобы не нарушать моральный дух, и мне хочется его обнять. Как-то вечером я зашла к нему в офис, чтобы проверить, как он там: он вздрогнул, как витая пружина, и быстро закрыл все свои вкладки. Наверное, даже астронавты снимают стресс на YouPorn?

Росио и Кейли становятся все болтливее и болтливее. Я подслушиваю их разговор в комнате отдыха, когда разогреваю жаркое, которое приготовила вчера в попытке произвести впечатление на Леви единственным блюдом, которое умею готовить — что привело к болезненному осознанию того, что я умею готовить ноль блюд.

— Если она захочет сказать несколько слов о том, как началось движение, это было бы замечательно, — говорит Росио.

— Она кажется довольно закрытой.

— Мы могли бы размыть ее лицо. Автонастроить ее. Использовать гелиевый голос.

— Малыш, это снизит серьезность послания.

— Как насчет маски Гая Фокса?

— Я люблю «V for Vendetta», но нет.

— О чем вы, ребята, говорите? — спрашиваю я, отрезая кусочек моркови, которая умудряется быть одновременно подгоревшей и недожаренной. Потрясающе. Это должно быть передаваемым навыком.

— Ты ведь знаешь #FairGraduateAdmissions, верно? — спрашивает Кейли.

Я опускаю морковку обратно в тапперную посуду. — А… смутно.

— Речь идет о гарантировании инклюзивности в процессе приема. Студенческие организации очень активны в этом движении, но Ро и я технически не студенты, так что… — Она поворачивает свой ноутбук. — Мы делаем сайт #FairGraduateAdmissions! Он еще не готов, но мы скоро его запустим. Там будет информация, ресурсы, возможности для наставничества. И мы попросим Мари Кюри об интервью.

Я заканчиваю жевать и глотаю. Хотя я так и не положила морковку в рот. Наверное, я ем свой язык. — Мари Кюри?

— Не настоящую Мари Кюри! Хотя это было бы уморительно! — Кейли хихикает над этим недоразумением около полуминуты. Росио смотрит на нее все это время, не отрывая глаз. Ах, юная любовь. — Это человек, который начал разговор. Мы хотим запустить сайт с ее интервью, но она довольно анонимна. — Она разводит руками. Ее ногти переливчатого голубого цвета.