Любовь на все времена

— Если бы, — сказал он, и лицо его исказилось в горестной судороге. — Нет, Марджалла, не болезнь отняла у меня моих жен, моих наложниц и моих детей, а мой брат-близнец, Тимур. Как я уже говорил тебе, моя мать — француженка. Она была захвачена моим отцом много лет назад, когда он был молодым, во время набега его отряда в самое сердце Европы. Они хотели показать своему народу, как они мужественны. Всю весну и лето они провели в походе, дойдя до Венгерского королевства. Моя мать, женщина знатного происхождения, ехала со своей семьей, чтобы выйти замуж за принца этой страны, когда мой отец и его отряд налетели на них и пленили. Отец взял ее себе. Две ее сестры были отданы его товарищам по отряду. Ее отец и мать были убиты при налете, уцелел только брат. Отец говорил мне, что сначала она сопротивлялась ему как тигрица, но когда узнала, что у нее будет ребенок, смягчилась. Родились мы с Тимуром, и родители совсем примирились. Она родила ему еще трех сыновей и четырех дочерей. Она была его любимой женой. Но мой брат Тимур вызывал их недовольство. Тимур — это атавизм, оставшийся от татар прежних времен. Он в отличие от них очень высокий. Я голубоглаз и волосы у меня каштановые, а у Тимура — узкие черные глаза и черные волосы. Он всегда говорил, что гордится этим, хотя, я думаю, это было еще одной причиной его недовольства. Наши родители никогда не выделяли никого из нас, а Тимур, будучи старше меня всего на несколько минут, всегда ревновал меня, утверждая, что именно меня родители любят больше. В юности он старался превзойти меня, но всегда прилагал такие усилия, что неизменно терпел неудачу. Его мрачный характер, его постоянное задиранье и хвастовство заставили отдалиться от него всех мальчиков нашего возраста, за исключением таких же бунтарей, как и он. Я никогда преднамеренно не старался превзойти его. К моему огорчению, он всегда ненавидел меня. Потом мы стали взрослыми и начали выбирать себе женщин.

С годами у меня появилось две жены. Моя любимая Зои, чудесное создание, такое ласковое, что она могла приманивать птиц с деревьев и кормить их с руки. Не было ни одного человека, который знал Зои и не любил бы ее. Моя вторая жена, Айша, была такой же непоседливой, какой нежной была Зои. У меня всегда было несколько наложниц. Жены родили мне шесть сыновей и двух дочерей.

К сожалению, мой брат Тимур со своими четырьмя женами и большим гаремом смог произвести на свет только одного сына и целый выводок дочерей. Это было еще одной причиной его недовольства и жгучей ревности. Несколько месяцев назад в приступе сумасшествия он со своим отрядом нарушил святость жилища, вторгся в мой дом и вырезал всю мою семью. Не спасся никто. Ни мои женщины, ни мои дети. Ни единый раб, кроме моего повара Хаммида, который спрятался в печи.

Эйден ужаснулась. Она не только жалела жертв мерзостного поступка Тимура, но и сочувствовала принцу.

— О, господин принц, — сказала она, невольно протянула руку и успокаивающе погладила его по щеке, — как ужасно! Что случилось потом с вашим братом?

— Никто не знает, — сказал Явид-хан. — Может быть, он пришел в себя и понял меру своего преступления. Ведь он бесследно исчез, забрав с собой своих людей. Мой отец повелел, чтобы его жен и детей удавили тетивой, но моя мать и я умолили, чтобы их не лишали жизни. Женщины не виноваты в преступлении Тимура, так же, как и их дети. На самом деле его сын — болезненный ребенок, который, как мне кажется, не доживет до взрослого возраста, а что касается девочек, то они нужны моему отцу. Он может отдать их в жены своим союзникам. Неразумно пренебречь этой возможностью. Кроме того, у моего отца есть другие сыновья, которые тоже имеют сыновей, значит, род не угаснет.

Многие недели после этого преступления я горевал по своим домашним. Наконец отец решил, что вместо того, чтобы каждый год посылать своих сыновей в Стамбул с данью султану, он пошлет меня в качестве посла. Султан давно хотел, чтобы мы прислали своего посла. Это очень способствует престижу Сиятельной Порты.

— И никто не искал вашего брата Тимура? — спросила Эйден с любопытством.

— Младшие братья пытались разыскать его. Он не уйдет от нашей мести. Со временем мы смоем пятно позора с чести семьи, и Тимур исчезнет с лица земли. Его имя уже вычеркнуто из истории нашего народа, как будто бы его никогда и не существовало. Я, Марджалла, не хочу о нем говорить.