Любовь начинается с брака

В этот момент мне стало так неприятно, что приходится их обманывать. Может действительно во всем сознаться? Только вот, если кто-то из них проболтается кому-то еще и что-то пойдет не так, достанется все равно именно мне. Блин, ну что за фигня.

— Нет-нет, это полностью мой выбор. Гавриил…он правда классный, просто вы его не знаете. И вообще, девчонки, у меня будет свадьба! Представляете? И сегодня я уже хочу, чтоб вы мне помогли выбрать свадебное платье!

Наконец все снова дружно завизжали. Гавриил отошел на второй план. И после кафе мы сразу отправились в ближайший свадебный салон. А там такая красота. У меня разбежались глаза от изобилия белых рюш и шелковых ленточек. Еще и фасоны такие разные, что можно потеряться. Хочешь тебе простое облегающее в пол, хочешь пышное с десятью накрахмаленными подъюбниками. Хочешь с цветами или без. Хочешь прозрачное и вызывающее, а хочешь глухое, как скафандр. Хочешь кремовое, а то и вообще красное! А еще корсет и юбка трансформер. Я и не думала, что выбирать свадебное платье, это может быть так сложно. Мы с девчонками перемеряли, кажется, все, что было. Выпили литры чая и кофе. Сожрали все печенюшки и конфеты в салонах. Но я так и не выбрала. А ведь к платью еще подбиралась фата, туфли, чулки, подвязки и сумочки. И, конечно же, я не могла забыть про своих подружек невесты, которых у меня было аж целых три.

— Ой, а кто же будет свидетельницей? — спросила Поля между делом.

Я и правда совсем об этом забыла.

— А почему мы не можем быть все трое? — предложила Саша. — За границей так делают. Чем мы хуже?

— Ой, да в свидетелях уже нет необходимости. Простая формальность по желанию.

— Тогда вам придется надеть одинаковые платья, — заметила я.

— Мы не против, — сказала Даша. — Прикольно же.

На этом и порешили, договорившись снова отправиться на поиск наших нарядов уже завтра.

Часть 11

Сегодня пропустил семейный ужин. Вместо этого поехал к Элле, кормить своего демона. Тот так изголодался, что он позволил себе немного лишнего. Чуть больше затрат на эмоции, чуть больше страсти, которой никогда не любил отдаваться. Его любовница слишком хорошо старалась, чтобы угодить. Всегда в полном распоряжении, в его власти, готовая на все. Она прикрыла глаза бархатной повязкой, накинула на обнаженные плечи черный шелк и отдалась ему на растерзание.

Теперь долго стоял под душем. Все пытался смыть с себя то, что не содрать даже жёсткой губкой. И так всегда. Когда слишком хорошо в процессе, потом остается плохое послевкусие, неприятное. Чистый стыд. А ведь он взрослый, свободный мужчина, который может позволить себе воплотить даже самые грязные фантазии. Если бы только не было настолько некомфортно в их окружении.

И ведь уже давно ясно — он совершенно не излечим. Его проблема лишь стихает или поддается контролю при правильных обстоятельствах. А может взорваться в виде отвратного приступа. Год назад, например, он по-настоящему сорвался. Был расстроен очередным женским предательством одной милой девушки, которая составляла ему целомудренную компанию. Выпил лишнего. И так непростительно взял силой горничную в отеле Лондона. Почти изнасиловал. Если не брать в расчет, что она сама спровоцировала — кокетничала с ним, улыбалась, вертела хвостом в коротком платье перед самым его носом. Пыталась понравиться. Возможно рассчитывала на приглашение в ресторан или просто на хорошие чаевые. А в итоге сопротивлялась только в самом начале. Хотя потом все-равно хотела обратиться в полицию. А может денег хотела. Это был чистейший кошмар. Если бы не Рафаил, которому пришлось решать эту ситуацию, все могло бы закончиться очень плохо.

После такого Гавр бросил напрочь употреблять спиртные напитки. Он тогда едва справился, едва не сошел с ума окончательно, когда оказался на самом грязном дне, ощущая один шаг до пропасти. Тогда психолог отправил его в отпуск на побережье океана. Там было время успокоиться и подумать. Просто остановиться и спокойно покопаться в самом себе. Еще раз вспомнить того беззащитного мальчика, с которым так любила уединяться взрослая тетя…

Говорят, детская память очень гибкая — она может стираться там, где это необходимо. Гавриил немногое помнил из своего детства. Все эти моменты, травмирующие детскую психику, отпечатались в сознании лишь короткими вспышками. Только все последствия въелись так прочно, словно застарелая ржавчина, и тянулись таким шлейфом, что ему, уже взрослому, хватало с лихвой.

Он мылся, наверное, с час. А после душа одел чистую одежду из личного гардероба, который обустроил в доме Эллы, опять же для собственного удобства. Потребность в чистоте и комфорте — пара пунктов тех самых последствий. А еще перед уходом зашел на кухню, глотнуть кофе, из вежливости. Разве что поговорить, как обычно, почти не о чем.

— У тебя все хорошо? — вдруг поинтересовалась девушка.