Любовь наотмашь

Никто не заметил, когда все началось. Дым, заклубившийся по подиуму, сначала приняли за спецэффект. Клим еще подумал, что это не слишком удачно в условиях замкнутого пространства. А потом девочка-певица зашлась кашлем. Потянуло гарью…

Только когда заполыхал тяжелый бархатный занавес, отгораживающий зал от раздевалки для моделей, и раздался испуганный женский визг, люди поняли, что начался пожар.

Огонь распространялся стремительно: он с невероятной скоростью пожирал занавес, полз к гипсокартонному потолку. А под потолком уже сизым облаком клубился дым. А за занавесом уже вовсю бушевало пламя…

Началась паника. Все как-то внезапно осознали, что оказались запертыми в подземной ловушке, выход из которой только один – через стилизованную под люк дверь, вверх по узкой лестнице.

Это было жутко. Люди не должны вести себя как дикие животные – так думал Клим раньше, до того, пока своими глазами не увидел, как паника засасывает всех в свое жерло, перемалывает, выплевывает искореженные тела. Люди обезумели, ужас сорвал с них тонкую шкурку цивилизованности. У двери началась драка. Бои без правил не шли с ней ни в какое сравнение. Клим видел, как старичку в щегольском костюме раскроил голову его же юный друг. Старичок рухнул на пол и тут же исчез под грудой навалившихся сверху тел.

Это было похоже на живой клубок: руки, ноги, головы… Клубок находился в постоянном движении, он орал десятками голосов, и он перекрыл единственный путь к отступлению.

А огонь уже перебирался на стены, с жадным урчанием пожирал бархатную обивку подиума. Дым спускался все ниже и ниже, и с каждой минутой дышать становилось все тяжелее.

В этот момент Клим вспомнил об Алисе и смертельно испугался, что она может быть уже в центре орущего «клубка» и тогда он просто не сможет ее оттуда выдернуть. Дымовая пелена становилась все плотнее, Клим бросился к двери…

Он уже потерял надежду, когда – слава тебе, Господи! – увидел Алису. Алиса не паниковала, у нее просто не было времени на панику. Она пыталась сбить пламя с девочки-певицы. На девочке горела одежда, синтетическая юбочка плавилась и дымилась. Девочка заходилась криком, а Алиса пыталась затушить пламя голыми руками…

Клим сорвал с одного из столов скатерть, оттолкнул Алису, повалил девочку на пол, сверху набросил скатерть, загасил огонь.

– Клим, что нам делать? – Алиса сжала его руку, требовательно заглянула в глаза. – Мы все сгорим, да?

– Не говори ерунды! – рявкнул он и закашлялся.

– Дверь заблокирована. – Она так и не выпустила его руку.

– Есть окна, – прохрипел Клим сквозь кашель.

– На окнах решетки!

– Может быть, где-то тут запасной выход? Помоги мне! – Клим взвалил на плечо девочку, огляделся: в дальнем конце зала была неприметная дверь. – Давай туда! Скорее!

За дверью оказалась маленькая кладовка: ряды ящиков и картонных коробок вдоль одной из стен, зарешеченное окошко под самым потолком. Вот тебе и «Блиндаж», мать его!…

Клим захлопнул дверь, отсекая человеческие крики и гул пламени, положил девочку на пол. В кладовке воздух был еще пригоден для дыхания, но из-под щели под дверью уже просачивались языки дыма.

Черт! Они оказались в такой же ловушке, только поменьше, а путь назад отрезан огнем, и кислорода с каждой секундой становится все меньше и меньше. А с ним Алиса, которая боится, но пока держится, и бесчувственная девочка… А он не хочет умирать…

– Надо дать доступ воздуху, – прохрипела Алиса, хватаясь за горло. – Клим, разбей окно!

Она соображала лучше него, эта маленькая бестия, она всегда шла на шаг впереди. Клим криво усмехнулся, коснулся кончиками пальцев ее щеки – на бледной коже остались следы сажи. Алиса издала странный звук: не то стон, не то всхлип, сказала шепотом:

– Если сейчас не разбить стекло, мы задохнемся.

Он кивнул, рванул на себя один из ящиков, придвинул к стене, сверху поставил еще один, потом еще. Выдрал доску, прямо с гвоздями, врезал ею по стеклу.

Разбить окно удалось с четвертой попытки, мешали прутья решетки. Как только стекло серебристым дождем просыпалось на пол, в кладовку ворвался свежий воздух. Внизу тихо всхлипнула Алиса, может, от облегчения, а может, от безысходности – они ведь всего лишь отсрочили неизбежное. Целую вечность Клим ничего не делал, просто дышал.

– Попробуй выломать решетку, – попросила Алиса.

– Дорогая, ты явно переоцениваешь мои возможности, – проворчал он, но все же с мрачным ожесточением вцепился в прутья.

Конечно, у него ничего не получилось. Тот, кто устанавливал эту чертову решетку, постарался на славу. Клим зарычал от бессилия. Все, это конец. Между прутьями проскользнет разве что кошка, им ничего не светит!

– Позови кого-нибудь на помощь. – Алиса оттащила девочку подальше от двери.

Пустая затея. Окно выходит во двор, окруженный глухой стеной. Их никто не услышит, а если даже и услышит, то ничем не сможет помочь. Алиса просто не понимает.