Любовь наотмашь

Вторым пунктом был звонок домработнице. Зинон снова оказалась права. В следах от когтей не было ничего мистического. Кот, банальный кот, любимец домработницы. Она везла его к ветеринару, а перед визитом в клинику заехала прибраться у Клима. Кот выбрался из сумки…

Пунктом третьим Клим напился. Хороший армянский коньяк – достойный собеседник, с ним можно поделиться самым сокровенным, как с психотерапевтом…

ЭПИЛОГ

Зима удалась на славу: снежная, морозная. Такой бы зимой – да на рыбалку, подледный лов Клим когда-то очень уважал. Вот и сейчас вспомнить бы былое, послать бизнес ко всем чертям и свалить на дачу. А вместо дачи чуть ли не каждые две недели приходится мотаться в Лондон, сырой, слякотный, до чертиков опостылевший.

Надоело. Сил больше нет! И душевный запал закончился, и вообще, апатия…

А дети решили пожениться. И не просто расписаться, а повенчаться. Любовь у них, понимаешь…

Диана уже почти здорова, последнюю операцию отложили на весну – под подвенечным платьем следов от ожога все равно не видно, а Виталик ее и так любит, его ожоги не пугают.

Виталик вообще – молодец, далеко мальчишка пойдет. Его «Лунная соната» разошлась мигом. Критики его обласкали, журналисты расхвалили, звезды всех мастей и калибров записываются теперь к нему в очередь. А впереди – неделя моды в Милане, у Виталика наполеоновские планы, он готовит какую-то «убийственную коллекцию», никому ее не показывает, даже ему, Климу. Сглаза, что ли, боится? У Дианы тоже все хорошо. Ее новая песня выстрелила, как ядерная боеголовка, в первую же неделю попала во все российские чарты. Теперь девочка и в телевизоре, и на радио. У нее даже фан-клуб организовался.

В общем, у детей, у каждого по отдельности, все хорошо, но они не хотят счастья в одиночку. Им нужно счастье одно на двоих. У них – любовь…

Конечно, Клим за них радовался, но зачем же так скоропалительно? Свадьба зимой – брр… Да Дианка же замерзнет в своем невесомом подвенечном платье! Клим знал, что оно невесомое, потому что целую неделю собственнолично мотался с ней в Лондоне по свадебным салонам. Виталик, понимаешь, невесте платье сшить не может – дурная примета, видите ли! И вообще, некогда ему, гению, времени совсем нет перед миланским показом, а у него, у Клима, значит, времени полным полно!

За ту неделю Клим исстрадался ужасно. От белых, розовых, жемчужно-серых, атласных, шелковых, шифоновых подвенечных платьев у него каждый день случалась мигрень и несварение желудка. Зато в фасонах и последних модных веяниях он теперь разбирался получше уклониста Виталика. И легко, на ощупь, мог отличить шелк от органзы.

Диана выдохлась на восьмой день – слава тебе, господи! – и решила остановиться на сильно декольтированном, непростительно эротичном и жутко дорогом платье. Клим тогда вздохнул с облегчением, а сейчас вот все думал – как же она выстоит в холодной церкви в этой своей красоте? Словно подумать ему больше не о чем…

А ведь, положа руку на сердце, так оно и есть. В душе морозы почище, чем на дворе. И не только морозы, но еще и вьюги. Иногда как заметет, завьюжит – хоть волком вой. Виктор говорит, что это симптомы типичной зимней депрессии. А друг Виталик говорит, что это оттого, что Клим один. Вот была бы рядом с ним «хорошая женщина», понимающая, добрая, хозяйственная – все бы в одночасье изменилось. Виталику невдомек, что этим незамысловатым рецептом Клим уже неоднократно пытался воспользоваться.

Брюнетки, блондинки, рыженькие, хозяйственные, умные, может быть, добрые…

Он пытался. У него ничего не вышло. Просто после очередной попытки на душе становилось все муторнее, все холодней.

А еще бессонница: по ночам ему снились раскосые печенежские глаза, и поясница с ямочками, и клеймо в виде трилистника. Черт бы побрал эти сны, они выматывали похлеще всех блондинок и брюнеток вместе взятых. Это нечестно! У нее же все хорошо, почему же она его не отпускает? Ведьма…

Идея с мальчишником принадлежала Виктору. На почве совместного, так сказать, бизнеса они с Виталиком быстро нашли общий язык, в общем, спелись.

– Ну как же так?! – вопрошал друг Виктор. – У Виталика через две недели новая жизнь начнется, а он в старой даже не покуролесил, как следует! И вспомнить не о чем на старости лет будет, и внукам не о чем рассказать.

Влюбленный и от этого легкомысленно счастливый Виталик куролесить отказывался, но Виктор стоял на своем:

– Мальчишник должен быть у всякого уважающего себя мужика. Не думаешь о себе, подумай о друзьях!

Наконец, Виталик сдался, только взял с них слово, что Диана об этом предсвадебном загуле ничего не узнает. А еще потребовал, чтобы мальчишник проходил в приличном месте, чтобы никаких тебе стриптиз-клубов. Они слово дали, а в качестве «приличного места» предложили «Тоску».