Любовь подобна всему на свете и ни на что не походит.
Любовь подобна жажде. Она есть жаждание души тела (т. е. души, коей проявлением служит тело). Любовь всегда – к тому, чего «особенно недостает мне», жаждущему. Любовь есть томление; она томит; и убивает, когда неудовлетворена. Поэтому-то любовь, насыщаясь, всегда возрождает. Любовь есть возрождение. Любовь есть взаимное пожирание, поглощение. Любовь – это всегда обмен – души-тела. Поэтому, когда нечему обмениваться, любовь погасает. И она всегда погасает по одной причине: исчерпанности матерьяла для обмена, остановке обмена, сытости взаимной, сходства-тождества когда-то любивших и разных. Зубцы (разница) перетираются, сглаживаются, не зацепляют друг друга. И «вал» останавливается, «работа» остановилась: потому что исчезла машина, как стройность и гармония «противоположностей». Эта любовь, естественно умершая, никогда не возродится…
Любовь распространяется даже на ворона, сидящего на крыше.
Любовь сама по себе целый мир. Должна быть такой, во всяком случае.
Любовь сильна, как молния, но без грому проницает, и самые сильные ее удары приятны.
Любовь сильнее страха, но именно страх потерять любовь усиливает её.
Любовь!.. в ней все тайна: как она приходит, как развивается, как исчезает. То является она вдруг, несомненная, радостная, как день; то долго тлеет, как огонь под золой, и пробивается пламенем в душе, когда все разрушено; то вползает в сердце, как змея, то вдруг выскользнет из него вон.
Любовь, в отличие от романов, не имеет эпилога.
Любовь, как огонь, – без пищи гаснет.
Любовь, подобно огню, не знает покоя: она перестает жить, как только перестает надеяться или бояться.
Любовь, словно рисовый росток: пересади – будет расти и на другом месте.
Любовь. Верить ли романтике, – что вот, через моря и горы и годы есть такая, необыкновенная, одна любовь, – всепобеждающая, всепокоряющая, всеобновляющая – любовь.