Любовь не кончается: Эйлит

Рольфу предстояло встретиться с самим королем и дать ему краткий отчет об успехах в разведении лошадей в Улвертоне, поэтому Эйлит приготовила для него самую нарядную одежду — привезенный Танкредом в подарок от Арлетт изумительной красоты темно-синий шелковый костюм с золотой вышивкой, почти такой же, как изрядно поношенный старый. Синий был Рольфу к лицу. Эйлит и сама решила приложить руку к обновлению его гардероба. Еще накануне приезда Танкреда она купила два отреза ткани: один рыжевато-коричневого, другой дымчато-зеленого, такого же, как глаза Рольфа, цвета. В течение трех недель она трудилась не покладая рук — получились две красивых рубахи, ничем не хуже синих.

Эйлит и сама толком не понимала, что заставило ее так стараться. Неизвестно почему ей вдруг захотелось сшить рубахи лучше тех, что сшила Арлетт. Уединившись в укромном уголке, она тайком осмотрела присланный из Нормандии синий костюм, пытаясь обнаружить в нем какие-нибудь недостатки. Но ведь такое поведение говорило о чувстве ревности. Разве можно ревновать того, к кому равнодушен?

Странно, но, укладывая вещи Рольфа в сундук, она неосознанно положила синюю рубаху на самое дно, а свою рубаху сверху.

— По-моему, вы рановато начали собираться в дорогу?

От неожиданности Эйлит подскочила как ужаленная и обернулась. Рольф, скрестив руки на груди, стоял в дверном проеме, навалившись плечом на косяк. Неужели он стоял там достаточно долго, чтобы увидеть, как аккуратно, даже нежно, она укладывала в сундук его одежду?

— Вполне разумно собрать вещи заранее. Завтра утром, когда в замке начнется переполох, связанный с нашим отъездом, будет уже не до сундуков.

— Пожалуй, вы правы, — с улыбкой согласился Рольф и несмело переступил порог, наконец-то решившись войти в свою собственную комнату. — Ну вот, Танкред уехал. Теперь вам не придется больше прятаться по углам. Я и не подозревал, что вы способны быть такой застенчивой и в то же время такой упрямой. — На его губах на мгновение заиграла ироничная улыбка. — Танкред — хороший друг и прекрасный управляющий. Со временем эту должность унаследует его сын. Лучших подданных нельзя и желать, впрочем, как и лучшей хозяйки для дома, если говорить о вас. Надеюсь, вы с Танкредом забудете неприятные подробности вашей первой встречи и, если того потребуют обстоятельства, сможете найти общий язык.

Эйлит не раз видела, как Рольф и Танкред беседовали за кувшином доброго вина, по-свойски подшучивали друг над другом и иногда, развеселившись, баловались, словно два больших, но несмышленых ребенка. В те редкие минуты, когда они, сидя с ней за одним столом, заводили, судя по всему, весьма увлекательную, но совершенно непонятную для неосведомленного человека беседу о тонкостях лошадиных родословных, она чувствовала себя чужой.

— Если это важно для вас, то я постараюсь. Рольф не сводил с нее задумчивого взгляда.

— Принесите-ка накидку, — неожиданно произнес он. — Хочу посмотреть, как вы ездите верхом.

Растерявшись, Эйлит покачала головой. Чуть ли не с первого дня ее пребывания в Улвертоне Рольф уговаривал ее научиться ездить верхом, убеждая, что это лучше, нежели трястись в седле позади конюха или в грузовой повозке. Однако Эйлит, считавшая себя изначально довольно посредственной наездницей, всякий раз отклоняла его предложения.

— Вы же знаете, что я давно не садилась в седло, — нехотя призналась она. — Не было времени.

— Сейчас оно есть. Не будем терять его зря. Эйлит сама не заметила, как покорно вышла из комнаты и вскоре оказалась в нижнем дворе у конюшни. К ней уже приближался конюх, ведущий под уздцы невысокую гнедую кобылку с чутко торчащими ушами, ясными глазами и статной поступью.

— Я планирую не спаривать ее до весны. — Рольф слегка подтолкнул Эйлит навстречу лошади. — До того времени она ваша.

Не зная, как отнестись к столь щедрому подарку, Эйлит замешкалась.

— Только не говорите, что не можете принять ее потому, что это противоречит вашему положению, или потому, что люди могут неправильно истолковать ваш поступок, — заявил Рольф тоном, не терпящим возражений. — Напротив, если вы откажетесь, я буду чувствовать себя опозоренным.

Эйлит нервно улыбнулась.

— Честно говоря, я сама боюсь опозориться. Вряд ли у меня получится усидеть в седле, ведь я привыкла к той спокойной кляче.

— Ничего страшного. Пока мы доберемся до Лондона, вы успеете научиться, — бодро проговорил Рольф, подсаживая ее в седло.

Почувствовав неумелого всадника, кобыла возмущенно заржала и взбрыкнула, стараясь высвободиться Перепуганная, Эйлит судорожно вцепилась в поводья и сжала коленями бока лошади. Спустя некоторое время ей удалось добиться от животного повиновения. Она облегченно вздохнула и посмотрела на Рольфа.

— У вас ничего не получится, если, сидя в седле, вы не будете отрывать взгляд от земли, — усмехнувшись, заметил он. — Держитесь свободнее, Эйлит. Просто поверьте в себя и бросьтесь вперед, навстречу ветру.

Эйлит натянула поводья.

— В настоящий момент я озабочена только тем, чтобы не броситься под копыта этой лошади.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ