Любовь (не) навсегда

– Н–да, не ближний свет, целых пятьсот метров, – ухмыляется мой вчерашний спаситель, – пешком пройти вообще не судьба.

– Километр, если быть совсем точной, и да, не судьба. Когда еще я познакомлюсь с таким шикарным парнем?

– Лиза! – возмущенно восклицаю.

– Да помню я, у меня Виктор есть и все такое. Но ты–то непристроенная, должна я оценить, кто вокруг тебя вьется.

– А–хах! Ты забавная, – Алекс смеется, а я раздраженно закатываю глаза.

– О, вот тут тормозни, у ступенек. Спасибо! – Лиза выскакивает из машины, но тут же оборачивается. – А тебе я вечером позвоню!

– Прозвучало, как угроза, – ухмыляется Алекс. – Придется тебе номер телефона менять в срочном порядке.

– Ага, и место жительства, чтобы наверняка, потому что Лизу ничто не остановит, – робко улыбаюсь.

Наши взгляды встречаются в зеркале заднего вида, и на моих щеках снова расцветает румянец. В голове лихорадочно бегают мысли.

Что с моими волосами? Не сильно растрепались? Почему блеском для губ не накрасилась? Нужно было новую блузку надеть, для чего я ее берегу?

– Что ж, с этим ненадолго я помогу, – говорит Алекс, а я уже потеряла нить диалога. – Ты ведь не занята сейчас? Хочу показать одно место.

– Давай, – улыбаюсь шире.

Чем я могу быть занята? По учебе у меня всегда все в образцовом порядке. А больше делать нечего.

– Тогда держись! – смеется он и давит на газ.

– Эй! Давай без нарушений правил дорожного движения! – предостерегаю, лихорадочно ища ремень безопасности.

В животе приятно щекочет адреналин, но я не хочу, чтобы нас останавливали блюстители порядка.

– Боишься? – он ухмыляется и сильнее газует. – Со мной не бойся!

И задорно смеется. Я невольно перенимаю его настроение. Легкость разливается на душе, но ремень безопасности я все же пристегиваю.

– Эм, а куда мы едем? – смотрю в окно и с удивлением замечаю, что еще немного, и мы выедем из города.

– Туда, где небо целует землю, – отвечает загадочно Алекс.

– Не знала, что ты поэт, – по–новому смотрю на парня.

– Нет, не поэт. Просто место там такое, сама увидишь, короче.

Вскоре мы заезжаем в лес, но дорога, на удивление, оказывается приличной, бетонной. В глубине появляются редкие солидные дома. Видимо, это их хозяева озаботились подъездом. Но мы едем дальше.

Лес заканчивается, дорогая сменяется на простую, грунтовую, а машина взбирается на холм.

– Может, не надо автомобиль мучить? – с опасением выглядываю в окно.

– Надо, Настя, надо. К тому же, мы приехали!

Машина делает рывок и становится на горизонтальной поверхности. Холм сверху пологий.

Алекс выбегает и открывает мне дверь. Галантный, приятно.

– Спасибо, – предательский румянец тут же украшает мои щеки. – Боже, как красиво!

У подножия холма растянулось водохранилище, а прямо над ним голубое–голубое небо с ласковым солнышком в белых облаках.

Глава 5

– Здесь чудесно, спасибо, – счастливая оборачиваюсь к нему.

– Я знал, что тебе понравится, ты подходишь этому месту, – Алекс подходит ближе и обнимает меня сзади.

Кладу голову ему на плечо, хорошо, спокойно. Наверное, в такие моменты и влюбляются. Я–то не знаю, опыта нет.

– Буду надеяться, что это комплимент, – смеюсь, – а то выходит, что я подхожу красивому, но зависшему пейзажу. Погода меняется, люди приезжают—уезжают, а он все также неизменен. Это хорошо, для природы. Но не для человека.

– А мне хотелось бы никогда не меняться, зависнуть в одном своем состоянии, – глядя задумчиво вдаль, тянет Алекс.

Чувствую, здесь сокрыто что–то личное, но спросить боюсь.

– Отец нас бросил, когда мне было пятнадцать, – Алекс начинает сам откровенничать. – Мать руки совсем опустила, лежала пластом и смотрела в потолок довольно долго. Депрессия у нее была, – выплевывает он со злостью, выдыхает и продолжает. – Я ее не виню, но сестра, она же мелкая, ей ласка матери нужна.

Нерешительно сжимаю его руку в знак поддержки.

– Ты о них заботился, да? – спрашиваю почему–то шепотом.

– Да. У меня и раньше характер был сложный, а в тот период стал совсем неуправляемым. Если бы не сестра, я бы точно кончил плохо, – он кивает своим мыслям. – Ты похожа на нее.

Не знаю, как реагировать на эти слова. Я не хочу, чтобы я ему сестру напоминала, я о других отношениях мечтаю.

– Ладно, поехали в кафешку, посидим, как нормальные люди, – выражение лица Алекса ужесточается, и он разворачивается к машине.

– А мне нормально здесь. Кафешки как–то не мое, – говорю тихо.

Становится очень грустно. От его откровенности, от смены настроения, от собственного одиночества.

– Что ж, тогда постоим еще. Или посидим, я плед взял, и бутеры сеструха соорудила. Она решила, что выросла и пытается заботится, – он отходит к автомобилю и возвращается со всем перечисленным. – Вот, все для романтика.

– Давай помогу, – забираю покрывало и стелю на землю. – Ты здорово придумал.

Беру криво нарезанный бутерброд и с наслаждением откусываю. Давно не была на природе, а здесь хорошо, тихо, красиво. И клубнику сажать не надо! Что для меня самое критичное.

Родители на дачу как едут, я отнекиваюсь всеми правдами и неправдами, чтобы не заниматься вот таким вот, к верху попным отдыхом.