– Да ну на х… Не могло этого быть. Не с ней… Точнее, вообще ни с кем, кроме Ники. Я не помню этого! Да не мог я с…
Повторно пересматриваю видео, а затем меня осеняет – это может увидеть Ника.
– Ника! – подскакиваю, напрочь забыв о головной боли, и вообще о чём-либо, потому что единственное, на чём сосредоточен, это желание объяснить ей, прежде чем это попадёт к ней.
– Она видела, – Кир произносит это будничным тоном, не понимая, что я размазан.
– Ты показал?
– Тоня скинула это в рабочий чат. Утром. Видели все.
– Видели все… – растерянно опускаюсь на кровать, боясь представить, что сейчас чувствует Ника. Сижу, уставившись в одну точку, и не представляю, какое объяснение способно доказать, что к Тоне я не прикасался.
А я не прикасался. Точно. Только не к ней. Да и на черта мне Тоня? Я отшил её до отъезда, популярно объяснив, чтобы девушка попытки запрыгнуть в мою постель оставила и переключилась на кого-то другого. Мне казалось, она поняла. Или нет? Как она вообще оказалась в отеле ночью?
– Почему Тоня была здесь ночью? – наконец-то мой взорванный мозг начинает соображать. – У горничных смена до восьми.
– Нужно было срочно убрать большой люкс. Люба предложила девочкам, Тоня согласилась подработать не на своём этаже. Когда она возвращалась из люкса, ты её и перехватил.
– Перехватил?
Брат вновь подталкивает ко мне телефон, но теперь уже показывая съёмки камер в холле. Хорошо видно, как я вваливаюсь и едва не падаю у дверей. Администраторы успевают подхватить и усадить меня на диван. И это странно, потому что выпил я мизер.
– Света позвонила Любе, она приказала отвести тебя в номер. Завели, скинули на кровать и ушли. А дальше…
Теперь уже кадры с камер в коридоре. Тонечка неторопливо катит тележку, двигаясь к лифту, когда дверь моего номера открывается, оттуда появляется мужская рука, затаскивающая девушку внутрь. Спустя два часа Тоня выскакивает из номера: растрёпанная и поправляющая одежду.
– Я вчера почти не пил, – объясняю брату. – Парни веселились по полной, я же ограничился двумя шотами. А на видео я едва передвигаюсь…
– Может, догнало в такси?
– Догонять было нечему. Тем более, я предложил Нике переехать ко мне, планировал, что она согласится. Думал, мы в воскресенье вещи перевезём… То есть сегодня.
– Не знаю, что ты планировал, Макар, но получилось то, что ты видишь.
– Где Ника? – одеваюсь, быстро натягивая вещи. Не знаю, что буду говорить, но спрятаться в нору не вариант. Не с ней.
– В комнате для персонала. Но я бы тебе посоветовал её не трогать, подождать, когда остынет. Больше шансов, что поймёт…
И последняя фраза долетает уже в тот момент, когда оказываюсь за дверью. Мчусь к лифту, жму на чёртову кнопку вызова, замечая, что он пополз вверх, и спешу к лестнице. Перепрыгиваю через три ступеньки, чтобы оказаться на цокольном этаже и ворваться туда, где должна быть моя блондинка.
– Ника…
– Не подходи, – сразу ощетинивается, отступая вглубь комнаты. – Не надо.
Красные глаза, как свидетельство, что она плакала. Из-за меня, из-за видео…
– Ник, я с ней не спал. Что бы ты сейчас ни думала, я к Тоне не прикасался.
– Правда? – бросает в меня телефон, где на экране то, что уже показал Кир. – Непохоже на мирную беседу. Знаешь, на что похоже?
– Знаю. Херня это. Не было ничего. Не могло быть!
– Марецкий, ты серьёзно? – переходит на визг, и я впервые наблюдаю такую Нику: растерянную, дрожащую и раздавленную.
– Я хочу, чтобы ты мне поверила.
– Ты хочешь? Если бы слово Тони против твоего – это одно, но в данном случае твои оправдания против этого, – переворачивает телефон, показывая видео. – Нечего добавить.
– Я. Её. Не трогал. – Произношу уверенно и спокойно, желая, чтобы Ника меня услышала.
– А на видео твой двойник! Ха-ха-ха! – больной смех вперемешку со всхлипами Ники, как предвестник истерики, которая вот-вот её захлестнёт.
– Ника…
– Пошёл к чёрту со своими оправданиями! – бросает Ника и рвётся к двери, но успеваю её перехватить и сжать в объятиях. – Пусти, Марецкий! – бьётся в моих руках, пыхтит и кусается. – Отвали от меня. Ты никогда не изменишься! Всё, что ты говорил, ложь. Ты так и останешься тем, кто скачет из постели в постель, и не пропускает ни одной симпатичной девушки. Не умеешь по-взрослому, неспособен, не приучен. Для тебя идеально всё, что легкодоступно. Не нужно напрягаться, ты не умеешь. Лгун! – размахивает руками, нанося удары.
– А ты не лгунья? – остужаю на минуту, заставив затихнуть. – Дети не твои.