Любовь (не) предлагать, или Сделка с подвохом

Первый день я звала на помощь. Кричала, что меня подставила ведьма — вытянула меня несчастную из другого мира в этот, а сама сбежала.

Никто не ответил.

Вокруг стояла сплошная тишина, словно в этой тюрьме находилась только я одна.

Вторые сутки я разрабатывала коммуникативный план. Когда за мной придут, я должна доходчиво и объективно донести суть проблемы и внушить, что ни в чём не виновата.

Но придут ведь за Эвелиной, а её нет. То есть, я и есть Эвелина, но не та… Но мы как две капли похожи…

Боже, как же глупо всё звучит! Я сама себе уже не верю.

А ведь я умею вести беседу, не срываться на крик, когда слышишь оскорбления, неверие и недовольства. Работа такая — держать удар, точнее лицо компании. Поэтому мне не просто присущи качества как стрессоустойчивость, гибкость и вежливость — они в меня вколочены намертво.

Но вот как мне донести свою историю до людей, которые ненавидят Эвелину?

Надеюсь, я смогу доказать, что я — не она.

На третьи сутки открыла глаза. Вокруг темнота, хотя вроде как утро.

Слышался звук дождя и падающих капель на камень.

Ничего не изменилось: всё ещё в камере, всё ещё одна. И всё также блуждают сквозняки, обжигают и заставляют беспрестанно дрожать.

Широко зевнула, потянулась и почесала застывшими пальцами загрязнившиеся волосы.

«Сплошное разочарование!» — подумала с грустью, вспоминая, как приятно было вставать по утрам, принимать горячий душ, надевать чистую одежду, пить обжигающий чёрный кофе со сливками, есть бутерброд с маслом, огурцом и колбасой и ехать на работу.

Какая же у меня прекрасная жизнь была!

И чего я ныла?

Дура.

Поднялась на ноги, оттряхнула солому, набрала в ладони воды из образовавшейся лужицы и умыла лицо.

Дотянуться до оконца было невозможно. Слишком высоко.

И пить хотелось зверски. Но пока я держалась и не рисковала пить эту воду. Я человек разумный и в век просвещения прекрасно знаю о бактериях, паразитах и прочей гадости, которая может водиться в этой чудной водичке.

Про есть вообще молчу. У меня желудок исполнял настоящие арии, требуя пищи.

А из пищи в этом месте была только сырая гниющая солома.

Кстати, воду и еду я требовала. Молотила по двери, стучала металлическими кандалами и цепью по металлу, но как уже говорила — ответом мне служила тишина и полный игнор.

Не хотелось бы загнуться в этом убогом месте от жажды, голода и холода.

Кстати, признаки простуды с сегодняшнего утра уже начали давать о себе знать. Сопли, озноб, подкашливание и голова словно чугун.

Эх, в тёплую постельку бы сейчас, горсть антибиотиков и чашку малинового чаю.

И только подумала об этом, как вдруг, металлическая дверь, похожая на сейфовую, пришла в движение.

Застонали несмазанные петли. Жутко от такого скрипа. Рычанье двери было как проклятье. Звуки металла неприятно резанули слух. Но ещё более неприятно было увидеть чуть ли не армию вооружённых мужчин — настоящие воины стояли по ту сторону двери и глядели на меня как на исчадие Ада.

Ой, мама!

— Эвелина Нуар! Вы незамедлительно отправляетесь на суд!

Что! Суд?

Какой суд?

Меня что, сжигать будут?

Предупреждающе выставила вперёд руки:

— Не подходите ко мне…

Голос прозвучал сипло, жалко и безжизненно.

— Всем известно, что закованная в железо ведьма не так опасна, — с опасливой усмешкой произнёс впереди стоящий воин.

Высокий и могучий мужчина в броне, и я ему до пупка едва достану. Он был здоровым и если пожелает, меня мизинцем легко прихлопнет. Остальные воины не уступали в неустрашимости и крепости своему предводителю. Уверена, за их плечами немало подвигов и побед.

Но всё же они сейчас стояли напротив миниатюрной девушки, закованной в кандалы, босой, уставшей, измученной в холодной камере без еды и воды и не поверите, но могучие воины опасались её.

Ну, ни фига себе у Эвелины репутация!

* * *

- Эвелина -

Меня довольно грубо схватили за цепь и потянули за собой, как собачонку.

Охрана из громадных воинов выстроилась вокруг меня плотной коробочкой.

Если б не цепи да кандалы, то почувствовала бы себя кинозвездой.

Меня вывели из тюрьмы. Очевидно, что здание было окружено крутой шумоизоляцией, по-другому не объяснить тот факт, что на меня обрушился дикий шум города.

Это был город, я успела мельком сквозь щели между телами конвоиров увидеть высокие круглые здания. Яркие крыши и самое главное — чистое небо над головой.

Стояла прохладная погода. По ощущениям либо весна началась, либо лето кончилось.

Эх, а на Земле зима. Новогодние праздники.

Нет, рефлексирование в столь сложный момент не лучшая затея.

Меня подвели к странной повозке — я не сразу поняла, что это дилижанс. Он был оборудован для перевозки преступников. Задняя часть транспорта была зарешечена. А на двери, которую мне даже открыли, красовался мой… точнее, ведьмы, что оставила меня за себя, портрет. Хочу заметить, что весьма привлекательное изображение вышло. И под моим улыбающимся личиком огромными буквами выведена зловещая надпись «Особо опасна!»

Прелестно!

Меня совсем не галантно затолкали внутрь и с лязгом заперли железную дверь.