Любовь не предусмотрена договором

Йорн отлепился от стены и сделал шаг навстречу. Стоило большого труда удержаться на месте и не рвануть обратно на улицу. Пусть уж лучше Стивар, чем бывший. С одним, по крайней мере, мне поможет справиться Алвар. А тут еще надо посмотреть, с какой стороны стоит преподнести информацию.

— Организовал слежку?

Сдерживать эмоции не видела смысла. А потому презрительно скривилась. Когда-то Алекс упал с личного пьедестала, что я ему возвела. Теперь он и вовсе провалился на нулевой этаж.

— Да. А что тебя так удивляет. Я должен был позаботиться, чтобы не появилось никаких слухов о семье. И потом, мы провели немало приятных минут вместе, я чувствовал себя обязанным присмотреть за тобой.

От услышанного, от подобной извращённой наглости, я даже не знала, как реагировать на псевдозаботу. И точно не чувствовала к Йорну и толики благодарности. С годами влюблённость прошла, но появилась горечь, смешанная с разочарованием.

— Надо же. А я-то думала, по чьей вине не могла найти работу в своём Светлове. Интересная забота, мне даже пришлось уехать.

Я думала, что накопленная обида и злость приутихли, обратившись в защитный панцирь. Но оказалось — неправа. Наглость и слова Йорна разбередили давно зажившую рану. Сейчас я снова чувствовала себя девчонкой, которая за собственные вполне искренние чувства получила пинок. Ещё бы! Родственнички Алекса были против нового увлечения их отпрыска. Им почему-то казалось, что оборотень интересуется мной больше, чем предыдущими игрушками. Возможно, так и было. Только мне уже без разницы, всех ли подружек клан Йорн так ненавидел, что опустился до преследования.

А как лучше всего избавиться от человечки? Указать на дверь корпорации им показалось мало. Меня подставили самым бесчестным образом. В тот день я относила отчёт своей начальнице Галине Степановне. Одинокая женщина была целиком и полностью в работе, поэтому никто не удивлялся, когда она задерживалась. Я по привычке постучалась в дверь, которая тут же открылась. Руководительницы не было на месте, но из отдельной комнаты для отдыха лился свет, и я заглянула туда. Начальница была там, но вместо привычных бумаг в руках она держала чашку с ароматным кофе. Мой желудок решил напомнить, что пора ужинать, а я всё еще работаю на благо Йорнов.

При виде меня женщина загадочно улыбнулась. Закралась мысль, неужели у неё появился мужик?

— Что, уже всё готово?

— Да, Галина Степановна. Я положу вам на стол?

— Виктория, присядь и послушай.

Голос женщины звучал непривычно, да и общались мы всегда в кабинете, а не в комнатке отдыха. Я не стала отказываться, а тут же присела на стул.

— Держи, — произнесла Галина Степановна, протянув мне большой конверт. Я с некоторым любопытством открыла, даже не понимая, чего ожидать.

И замерла, увидев себя на фотографиях. На одной я прижимаюсь к Алексу в кафе, на другой сижу у него на коленях. На третьей и вовсе мы на пикнике. Вот только я была в одежде, а здесь она полностью отсутствовала. В отличие от вещей самого Йорна, они-то были на месте. Я потрясённо листала снимки, стараясь увидеть хоть каплю несоответствия. А потом сглотнула и посмотрела на собеседницу. Отметила, как неприятно изогнулись губы женщины. Дурное предчувствие сдавило горло, а возмущение слилось с растерянностью. И не нашла ничего умнее, чем спросить:

— А почему я голая?

— Скажешь, такого не было? — губы Галины Степановны некрасиво искривились. Она мне не верила, и это показалось очень обидным. Наш отдел был небольшим, всего пять человек, и я ровно относилась ко всем, считая, что мы дружим. Начальницу за спиной никогда не обсуждала, так отчего с её стороны такое презрение?

— Нет. — Не знаю, что было больше в душе в этот момент, возмущения или непонимания ситуации. Кто, кто посмел сделать такое? Я приблизила фото к глазам, стараясь найти несоответствие или намёк на фотошоп.

— Возьми себе. Дома с лупой проверишь, — усмехнулась женщина, откинувшись спиной на мягкую спинку дивана. — Но на будущее предупреждаю, что если не прекратишь преследовать наследника Йорнов, то в следующий раз эта красота попадёт на заставки всех экранов корпорации и твоим родителям.

— Вы ревнуете? — воскликнула я, с трудом оторвавшись от мерзких картинок. Руки тянулись их разорвать, но вовремя опомнилась, потому что мусор останется до уборщицы, а это прямое попадание разговоров в массы.

Покровительственные ноты в голосе Галины Степановны звучали как издевательство.

— Что ты, глупая. Это предупреждение. Йорнам не нравится, когда кто-то слишком активно вешается на их сына. Мужчины любят развлекаться, но всё имеет свою цену. Если ты ещё не поняла, мы люди, а они небожители.

— Вы хотите сказать, что всё это…

Думала ли я, что кто-то опустится до подобной грязи? До этого момента нет, даже не догадывалась. Со мной ведь даже не встретились, не поговорили. Не было ни одного звонка или намёка на недовольство.

— Предупреждение. Всего лишь предупреждение. Так что делай выводы, Вика.