Любовь (не) прилагается (СИ)

Я оказалась на поляне, где должны были проходить основные свадебные торжества около двенадцати. Сама церемония должна была состояться в час дня. Гости потихоньку пребывали. Я медленно ходила между ними и прислушивалась к разговорам. Иногда пользовалась тем, что вроде как сестра жены. Важная, значимая персона. Останавливалась, представлялась и перекидывалась парой слов. Надеялась узнать для себя что — нибудь полезное. То, что мне поможет осуществить задуманное.

Увидела двух вчерашних знакомых волчиц и подошла поздороваться.

— Добрый день!

— Привет!

— Привет, Аксинья! — о — о! Девушка запомнила, как меня зовут. Была приятно поражена. Я ее имени не знала.

— Как наша невеста?

— Нервничает. Куда — то делся ее отец, — поделилась я, пытаясь расположить к себе девушек. Судя по вчерашней беседе, они любили грязные подробности.

— О — о! Бедная Ксюша! — вторая девушка театрально приложила ладошку ко рту. — Как же она теперь? Это ведь неправильно! Такое событие! Кто его теперь заменит? — она вопросительно глянула на меня. Я лишь помотала головой. Мол, не знаю. Говорить про Исаева не хотелось.

— Говорили на свадьбе должен был появиться новый бета Оленьева, — задумчиво произнесла первая. — Это, конечно, не сам Верховный. Но тоже огромная честь. Может, обратились к нему? — снова взгляд в мою сторону. Только тут я подумала о том, а почему они действительно не попросили о довольно незначительной услуге Васнецова?

— А ты разве не слышала? — изумилась вторая девушка.

— Чего?

— Игнат Васнецов не приехал.

— Даже так?! И как оправдался?

— Оправдался? Он? Даже не смешно. Васнецов никогда не объясняет свои поступки.

— Как и любой альфа, — вставила я. Не помнила, чтобы тот же Родцев или Исаев давали какие — то публичные объяснения своим действиям.

— Ты права, — заметила вторая девушка.

— Но это же вызов, — встряла ее подруга, — нельзя открыто игнорировать свадьбу такого сильного альфы, как Исаев. Ведь сначала сам Верховный отказался. Теперь вот бета. Это просто неуважение какое — то.

А я думала о том, как жаль, что Васнецов не удосужился приехать. Я не планировала обращаться к нему за помощью, но рассматривала план Б. Вдруг что— то пойдет не так и мне не удастся ускользнуть. Ведь стоило мне покинуть дом, как ко мне ненавязчиво пристроился Сергей. Сергей, который сейчас находился в нескольких шагах от меня. Следил или приглядывал… ну, это как воспринимать. Вот я и подумывала обратиться к Верховному через Васнецова за официальной защитой. Ведь то, что делал Исаев немыслимо. Не то, что отказывался от пары, женившись на другой. А то, что удерживал пару насильно, не сделав своей. Не поставив метки. Даже среди оборотней «рабство» не практиковалось… то есть практиковалось, если нельзя это было доказать.

Продолжала стоять и слушать их болтовню, особо не вникая в смысл сказанного. Больше ничего интересного произнесено не было. Для меня интересного. Девушкам было очень даже увлекательно делиться собственным мнением по поводу стоимости нарядов каждых новоприбывших.

— Вот видишь Аллу? — поинтересовалась одна из девушек, помахав той рукой. — Она носит только Dior, — внимательно присмотрелась к чем — то весьма недовольной молодой женщине. Платье, как платье. Мое нисколько не хуже. А вот то, что Алла поспешила к нам, мне не слишком пришлось по душе. Она выглядела слишком высокомерной и заносчивой. Гораздо кичливее этих двух волчиц, стоящих рядом со мной.

Но я ошибалась, думая, что разговор ничего путного мне не принесет. Даже подумывала поздороваться, а потом сослаться на дела и спешно покинуть не слишком приятное общество.

— Девочки! Чмок — чмок, — три молодых женщины расцеловали друг друга в щеки, впрочем, не касаясь кожи. Они только делали вид. Видимо, для них испортить макияж означало опозориться или провалиться в ад…. В общем, не знаю, но явно неприемлемо. — А это кто у нас тут? — Алла, наконец — то, заметила меня.

— Это Аксинья. Сестра Ксении Родцевой, — представила меня одна из девушек.

— Да? — деланно удивилась новоприбывшая. — А я думала, что сестра Родцевой какая — то жалкая замухрышка. А эта, смотри — ка, даже вкус имеет. Какой — никакой, но все же, — Алла оглядела меня с ног до головы. Речь шла обо мне, но мое присутствие явно в расчет не бралось. Мне бы что — нибудь ответить в свою защиту. Что — нибудь резкое. Желательно, поставив дамочку на место. Но я решила промолчать. Не потому, что нечего было сказать или стеснялась. Наоборот, на языке вертелось много горячих и острых выражений. Я бы за словом в карман не полезла, находясь в другой ситуации. Но сейчас не хотела провоцировать возможный скандал. Не желала привлекать к себе лишнее внимание. Моей задачей было оставаться неприметной. А при возможности ускользнуть незамеченной.