Любовь (не) прилагается (СИ)

— Поверь, крошка, ждать недолго осталось.

Родищев развернулся и пошел к дому, что-то весело насвистывая. Отвернулась и увидела, как ко мне спешит охранник.

— Аксинья Анатольевна, все в порядке? — это был один из немногих моментов, когда Сергей обратился ко мне. Обычно он следовал за мной молчаливой тенью.

— Да, — выдавила из себя, хотя со мной было все далеко не в порядке.

Я поспешила вернуться в дом и закрылась у себя в спальне. Так и просидела в комнате до возвращения Егора.

Все это время пыталась размышлять о том, чтобы слова Родищева могли значить. Он один из немногих знал, что я — истинная пара Исаева. Знал и все равно не боялся давать мне такие обещания. Обещания меня трахнуть.

Бета Исаева не казался мне сумасшедшим или бестолковым. Обычно личности с подобными качествами долго на таких должностях не задерживаются. Но при этом он весьма опрометчиво целовался в доме альфы с невестой этого самого альфы.

Я ровным счетом ничего не понимала, разве что… У беты были все основания себя так вести. Он явно не боялся Исаева. Или планировал что-то… О том, что он может устранить альфу, я даже не думала. Ну, допустим, убьет он Егора. Дальше что? Сил беты не хватит, чтобы удержать под контролем огромную стаю.

А потом я резко себя одернула. Запретила себе даже думать об этом. Мне очень хотелось рассказать обо всем произошедшем Егору. Предупредить любимого мужчину… о чем? О возможном планируемом заговоре? О предательстве беты и его невесты? Так это только мои догадки. Догадки, которые не имеют под собой никаких доказательств и оснований. Я в них даже сама не была уверена.

«Мое слово против слова Родищева и Ксении. И кому Егор поверит, Асенька?»

Усмехнулась. Ясно кому. Пора было признать, что Егор меня ни во что не ставил. Мое мнение для него не имело ровным счетом никакого значения. Мой душевный комфорт его не интересовал. По сути я его не интересовала. Была рядом. Волк спокоен и удовлетворен. И ладно.

Пришла к выводу, что пора было становиться эгоистичной и жесткой. Необходимо было думать и заботиться исключительно о своем благополучии. Ведь я никого больше не интересовала. Никому была не нужна. Никто обо мне больше не позаботится, кроме меня самой. Вот я и позабочусь… промолчу. А Егор — сильный альфа, неглупый… сам как-нибудь выкрутится.

А ближе к ночи произошло то, что окончательно подкосило меня. Сломало мою веру в чистое и доброе. Ожесточило. Озлобило. Заставило стать сильнее. Относиться к вещам более цинично.

Глава 8

В этот вечер мы впервые ужинали втроем.

Я, сестрица и наш общий мужчина.

Когда я думала о том, что Егор общественный, хотелось разреветься и рассмеяться одновременно. Пускай, благодаря инициативе отчима, у меня не складывалась личная жизнь. Я избегала мужчин. Боялась близости с ними. Но это никогда не мешало мне мечтать встретить любимого человека и обрести семейное счастье. Вот, встретила… обрела… только мне никогда даже в самых страшных кошмарах не могло привидеться, что этот любимый предложит делить себя и не с кем-то, а с родной сестрой.

Ужин прошел уютно. Уютно для этих двоих.

— Чем сегодня занимались, мои девочки? — поинтересовался Егор.

И Ксения начала. Она очень долго щебетала, с каким азартом тратила деньги будущего мужа, какой болван их свадебный организатор, какой отец невнимательный…

— Ты представляешь, он трубку не берет! — возмутилась она. — Не перезванивает! — продолжала жаловаться девушка. — Раньше он никогда не был таким невнимательным. Ведь я его единственная наследница, — из всей ее многословной трепотни меня заинтересовало только это. Действительно, не было это похоже на господина Родцева, который буквально пылинки с сестрицы смахивал. Ведь и приехал он в стаю к Исаеву только для того, чтобы выгодно пристроить дочурку.

Егор ничего не сказал, больше увлеченный поглощением любимого им плохо прожаренного мяса с кровью. А Ксения довольно резво перескочила на другую тему.

Я же за весь ужин сказала лишь несколько слов:

— Добрый вечер! — когда мы садились за стол.

— Спокойно ночи! — когда расходились по комнатам.

Но Исаев со мной не пошел. Он даже ничего мне не сказал. Зато минут двадцать спустя я услышала характерные звуки. Звуки, настолько громкие, что мне больше показались нарочито напускными. Словно, Ксения стонала так зычно специально для меня. Хотя, не удивилась бы, что именно это сестрица и делала.

Я себя не узнавала. Да, я была расстроена, но не угнетена. Я чего-то подобного ожидала не первый день, можно сказать, морально подготовилась. Хотя, можно ли быть готовой к измене любимого мужчины? Нет, конечно. Но это лишь еще больше убедило меня в необходимости бежать. Если до этого момента у меня оставались хоть какие-то… хоть крохи сомнений… ведь где-то в самой глубине души я продолжала верить Егору в его неизменное: «Все будет хорошо, Акса!», то сейчас я уже не представляла, как может быть хоть как-то с этим мужчиной после такого. Последние сомнения, даже если они еще оставались, канули в лету.