Любовь не продаётся

Вопреки моим ожиданиям, что Женя останется в машине, девушка открыла дверь и вышла, приблизилась ко мне и встала рядом. Такой она выглядела маленькой и хрупкой, юной. Без макияжа и вовсе походила на девочку подростка, от броской внешности оставались лишь ярко красные губы, словно она их только что накрасила губной помадой и выразительные глаза с длинными ресницами. И не сказать, что Женя по комплекции была малышкой, но ее хотелось обнять и защитить от всего мира и возможно даже от такого подлеца как я.

— У тебя связаны какие-то воспоминания с этим местом… — догадалась она, прервав мой внутренний монолог.

— Связаны. С детством и молодостью, — поймал на себе насмешливый взгляд.

Женя обняла себя за плечи и я решил, что она замёрзла.

— А сколько тебе лет? — спросила она с любопытством заглядывая мне в лицо.

— Тридцать два, — ответил я. — Подходящий возраст, чтобы совершать глупости?

— Что? — она непонимающе посмотрела на меня.

А я, наплевав на все свои запреты и табу, подошел к Жене и коснулся ее волос, перебирая пальцами мягкие локоны. Поймал ее взгляд и понял, что окончательно голову снесло, впился в ее губы жадным поцелуем. Мне казалось если сейчас в эту минуту не почувствую снова вкуса ее губ, с ума сойду. Не мог больше сопротивляться. И сдерживаться тоже не мог. С самого приезда в Волгоград об этом мечтал, только гнал от себя эти мысли и желания.

Женя напряглась, но в следующее же мгновение поддалась вперед и даже не попыталась меня оттолкнуть. А меня только сильнее распалила эта податливость. Понимал, что неправильно, что таким напором могу спугнуть ее, но ничего не мог с собой поделать. Ждал, когда же она нажмет мне на грудь и попытается вырваться из моих рук, но ничего этого не происходило. Будто время остановилось и вселенная, озарявшая все вокруг желтой россыпью звезд, существовала только для нас одних.

Оторвавшись от сладких губ девушки, я глубоко дышал. Соприкоснувшись с ней лбами, мы смотрели друг другу в глаза. Казалось, я видел ее насквозь, и в то же время она вся целиком и полностью состояла из тайн.

— Женя… — прошептал я. — Что же ты со мной делаешь… Ни о чем не могу думать, кроме как о тебе, — она повела плечом и выбралась из моих объятий, и сделала несколько шагов вперед, оставляя меня позади.

21 глава. Евгения

Не знаю что именно стало переломным моментом этой встречи, но… моя крепость рушилась под натиском этих бездонных глаз и нежных мужских прикосновений. Я не желала больше сопротивляться своим чувствам, что-либо говорить, а выяснять, тем более.

Ветер нежно колыхал листву на деревьях. В воздухе пахло зеленью, а от воды исходила свежая прохлада, такая отрезвляющая и по-летнему манящая. Хотелось подойти к реке и опустить в нее ноги, бродить по берегу и любоваться ночным небом…

Я отстранилась от Артема и отошла, не в состоянии унять бешеный ритм своего сердца. Ведь я даже толком целоваться не умела, но рядом с ним и в его объятиях будто бы только и делала, что практиковала данный навык, оттачивая тот до безупречности. Все прикосновения носили такой естественный характер, полностью поглощали меня, оставляя в голове и мыслях приятный шлейф дурмана.

И в этот момент я явственно осознала, что эта встреча своего рода точка отсчёта. Сердце внутри трепыхалось, будто пойманная в клетку птичка, билось о железные прутья, не в состоянии выбраться обратно на свободу. Но о той теперь можно было позабыть…

— Мне пора домой, — но все же я продолжила биться о железные прутики, надеясь протиснуться сквозь маленькую щелочку.

Только я говорила Артему неправду — я не хотела возвращаться туда, где было сосредоточие моей боли. Но другого места куда бы я могла пойти у меня не было. И Миша… Как я могла бросить своего маленького братика, несмотря на всю боль и обиду на родителей? Может быть, мать и считала себя глубоко виноватой в этой лжи, но отец… Как он не понимал, что деньги не заменят мальчику отца? Нет, и я не претендовала на его кошелёк и содержание, но столько времени он не общался с сыном… Мама и папа на деле оказались ужасными эгоистами, которые позабыли о чувствах своих детей, прикрываясь обидами и прошлым. Мама увязла во лжи, а отец и вовсе повёл себя как маленький обиженный ребенок. Но о нас с Мишей кто-то подумал? Какие чувства мы будем испытывать при этом? А теперь получается у обоих наступил момент прозрения?

Но столько лет молчать… И в одно мгновение порушить несколькими неосторожными словами жизнь всей семьи… Нет, я понимала этого. В первую очередь это было жестоко по отношению к нам с Мишей. И лучше бы мама продолжила жить с этим грузом никому ненужной правды, от которой легче не стало ни одному из нас. Взялась нести этот крест, так несла бы его до самого конца!

— Я бы хотел тебя снова увидеть… — Артем подошел и приобнял меня, вырывая из пучины назойливых мыслей.

Меня словно рвали на части: с одной стороны стоял Артем и моя тяга к этому мужчине, а по другую — мои семейные проблемы.