Любовь не с первого взгляда

Сегодняшний скандал в министерстве он устроил с вполне конкретной целью – выяснить, чем сейчас занимается Канлар. По обрывкам фраз и мыслей ему вполне удалось выстроить картину последних переговоров, но из-за того, что князь не владел всей информацией, он сделал неверную оценку ситуации. В его глазах Канлар на ровном месте отказался от переговоров по поводу снижения пошлин, предпочтя этому личную выгоду в виде островов, а после ещё и начал плести интриги по поводу возможности населить эти острова вполне себе конкретными боевыми единицами.

Иными словами, глазами князя выглядело дело так, будто Канлар благополучно готовит себе своё собственное небольшое государство, а влюблённая королева ему в этом радостно помогает.

Хороший повод для паники, правда?

Немудрено, что на следующий день князь решительно вызвал Каю для приватного и серьёзного разговора.

Начал он весьма издалека, с официального тона перейдя на родственный и проникновенный:

– Ты знаешь, сестра, мы все горячо желаем тебе счастья, – расписался он за весь клан, вызвав у королевы серьёзную тревогу таким вступлением. – И мы чрезвычайно рады тому обстоятельству, что твой брак сложился так удачно и сделал тебя счастливой… – он сделал паузу, словно предлагая возразить.

Кае было нечего возразить, поэтому она благоразумно молчала, ожидая развития мысли.

– Кайалерейни, – проникновенно сказал князь, беря её за руку, чем весьма усилил тревожные ожидания. – Ты знаешь, что мы желаем добра тебе и династии. Все эти годы мы радовались тому, что наследница престола так умна и рассудительна, – ввернул он комплимент, – и как королева ты тоже показала себя с лучшей стороны. Мы, безусловно, ни в коей мере не ставим под сомнения твой великолепный ум, сестра, но… Но мы обеспокоены тем влиянием, которое на тебя имеет супруг, – наконец, выразил он суть дела.

Несмотря на кружево словесных реверансов, королева оскорбилась и отняла свою руку.

– Дорогой брат, – обозначила свою позицию она, – в интересах нашей страны, нашего народа и нашей династии, чтобы на троне рядом со мной был сильный человек, способный быть мне опорой и поддержкой. Полагаю, мой супруг именно таков, и я не понимаю вашей тревоги, – мягко, но непреклонно попыталась свернуть разговор она.

Не на того напала! Её сдержанная защита только подтвердила тайные опасения князя!

– Кайалерейни! – в отчаянии всплеснул он руками. – Но он же ведёт насквозь проанжельскую политику! – сделал он выпад в сторону короля-консорта.

– Он вёл её и до заключения брака со мной, – холодно парировала Кая. – И мой отец, и твой отец, и ты вполне поддерживали этот политический ход.

Князь вскочил и принялся тревожно расхаживать по светлой гостиной, объясняя свою позицию и бурно жестикулируя:

– Он бравирует своими перевербовками! Сестра, очнись! Даже для главы внешней разведки такое поведение выглядит вызывающим, но для короля-консорта такое просто недопустимо!

Кая, хмурясь, промолчала. Слова брата ударили по больному: её и саму настораживали и возмущали сложные отношения супруга с Анджелией.

Заметив её колебания, князь развил атаку:

– Просто посмотри на текущую ситуацию! – воззвал он к разуму сестры. – Какая польза от неё Райанци? Мы остались при своих пошлинах, да ещё и ввязались в это мутное дело с пиратами, что грозит нам потерями боевых единиц! И ради чего, Кайалерейни, ради чего? – продолжал бушевать он. – Чтобы твой муж получил свои острова и заселил их весьма неблагонадёжными людьми, которые станут отличным костяком для вполне себе действующей армии!

Королева вздрогнула.

С этого ракурса она на дело не смотрела.

– Да нет же… – тихо возразила она, размышляя с бешеной скоростью. – Ты не прав, Рей. Во-первых, вся эта ситуация сложилась случайно, а во-вторых – махийские пираты мечтают об амнистии и мирной жизни.

Князь горестно воздел руки к небу и возопил:

– Ты сама-то себя слышишь? Пираты, мечтающие о мирной жизни? – с отчаянием в голосе вопросил он. – Случайно? Сестра, опомнись! В дипломатии такого уровня все случайности носят своё человеческое имя!

К чести Каи должны отметить, что она не усомнилась в благонадёжности супруга, но вот сама ситуация стала казаться ей довольно мутной, а опасения кузена – довольно оправданными.

Ведь, в самом деле, она не заметила мутности ситуации, в первую очередь именно от того, что доверяла мужу и не пыталась оценивать его решения критически.

Она не считала, что Канлар ведёт какую-то свою интригу за её спиной, и уж тем паче не подозревала его в государственной измене, но, тем не менее, внутри себя самой она признала, что брат прав в том, что она уж слишком очаровалась мужем и отчасти утратила ясность размышлений.

Эта мысль ужасно напугала её.

Потерять умение ясно и здраво размышлять – худший кошмар для правительницы.

Князю не нужно было придумывать никаких иных страшилок: в голове Каи отчётливо листались кошмарные истории тех дел, какие творили оказавшиеся у власти женщины под влиянием своих любовных увлечений.

Кая отчаянно, мучительно и страшно боялась превратиться в одну из таких женщин.