Любовь - не сахар, сахар - не любовь

- Ведь хватает же у людей ума бежать в поликлинику, как только у них заболит голова или живот! - неожиданно воззвала она к его сопротивляющемуся разуму. - Почему же вы так безропотно переживаете любовные страдания? Это какой-то закоренелый всемирный мазохизм. Влюбляться и лезть на рожон, на стену или в петлю, вместо того чтобы просто пойти к врачу и попросить обезболивающее. Неужели не понятно: если любовь болезненна, значит, это уже болезнь!

- Нет… - ностальгически вздохнул Виктор. - Любовь - это прекрасное чувство.

- Вы же не написали в своей предсмертной записке «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!», - едко парировала Тася. - Вы нацарапали там, что не можете жить. И я вас прекрасно понимаю. Когда любовь принимает острые злокачественные формы, она бывает очень мучительна.

- Вы не можете говорить этого серьезно, - заколебался он.

- Могу. - Она была непоколебима. - Любовь - это параноидальная навязчивая идея. И у вас наблюдается весь комплекс характерных симптомов. Например, вы убеждены, что являетесь без Марии неполноценной, неспособной к жизни личностью. И воспринимаете ее уход столь же трагически, как потерю двигательных функций, головы или сердца…

- Да, Мария была моим сердцем, - горячо подхватил Виктор. - Она была для меня всем, без нее я - ничто…

- Так вот, - удовлетворенно кивнула проклятая Тасечка, - через две палаты от вас сидит ваш товарищ по несчастью. Он воображает себя огромной головой из «Руслана и Людмилы» и тоже утверждает, что не в состоянии жить полноценной жизнью, пока мы не пришьем ему все остальное. И, заметьте, находится при этом куда в лучшем положении, чем вы. У него хоть голова есть. А вы и ее потеряли. Вы - вообще ничто!

- Но я выражался метафорически, - пугливо открестился больной.

Врачиха неумолимо покачала головой.

- Это не метафора, а ваше реальное самоощущение. Столь же болезненное и неадекватное, как и второй ваш аргумент, что женщина с непрокрашенными корнями волос, обвислой грудью и вульгарной губной помадой, неспособная ни быть вам верной, ни поддержать вас во время неприятностей, ни приготовить борщ - лучшая женщина в мире.

- Господи, откуда вы это знаете?! - ужаснулся он.

- Вы бредили и у вас в кармане лежало ее фото, - коротко отрапортовала Тая.

Она достала из папки фотографию Марии и, сунув ему в лицо, ехидно добавила:

- В палате напротив находится пациент, который бил поклоны у торгового киоска, утверждая, что перед ним - собор Парижской Богоматери. Очень похожий случай. Он тоже объяснял свое поведение незыблемым тезисом: «Бог есть любовь». Не понимая, что Бог-то, конечно, есть. И возможно, как раз он и есть любовь. Но ларек, продавец которого вызвал бригаду, потому что больной отпугивал покупателей, здесь совершенно ни при чем. И, заметьте, он находится куда в лучшем положении, чем вы…

- Да, конечно. Потому что его ларек стоял на месте, а моя Мария ушла! - обиженно ляпнул Виктор. И тут же тягостно застонал, осознав, что, собственно, он сказал. - Зачем вы мучаете меня? Вас, наверное, из гестапо выгнали за жестокость…

- Я понимаю, - понимающе затрясла она головой. - Сейчас вам кажется, будто я режу вас по живому и оскверняю святое. Но потом вы поймете, что избавление от любви можно сравнить только с посещением туалета. Когда после мучительных резей в животе ты в ужасе смотришь на содержимое унитаза и думаешь: «Неужели еще несколько секунд назад я жил со всем этим дерьмом внутри?!» А пока вы - мой пациент. И я не мучаю вас, а лечу. Это называется рациональная психотерапия. Метод, использующий логическое убеждение как средство воздействия на мир представлений больного. И я полностью согласна с ученым Полем Дюбуа, считавшим, что аргументированное вскрытие ошибок в рассуждениях пациента, доказывает ему, насколько неверно он оценивает свое состояние и неадекватно воспринимает окружающий мир. Да, разбивать идеалы больно. Но разве у вас есть контраргументы для возражений?

С минуту Виктор тщательно обдумывал услышанное.

- Наверное, я действительно сошел с ума, - подвел он итог. - У меня бред, и вы мне мерещитесь.

- Отнюдь, - усмехнулась Тася. - Я - это реальность. А все остальное - бред любовной горячки.

В ответ Виктор лишь нахмурился, нахохлился и демонстративно заткнулся. Наверняка в этом здании было еще много палат, а у нее - оскорбительных примеров для сравнения.

- Подумайте об этом на досуге, - наставительно резюмировала докторица. - А еще лучше - не думайте ни о чем. Спите.

День третий

Ночью тоска выползла из своего угла и подобралась к его постели на мягких когтистых лапах. Ее глаза были мутными, слизкими и бесцветными. Она сделала над ним стойку и ухмыльнулась плотоядным ртом. И Виктору снова приснилась Мария, смеющаяся, черноволосая, страстная…

Хотя…

- Ну, допустим, ноги у нее действительно немного толстоваты, - честно и невесело признался он, проснувшись. - И зубы не очень ровные, и волосы с перхотью, и характер - не дай бог… И, конечно же, она не лучшая женщина в мире. Но…

Но тоска уже прокралась под одеяло и сжимала его тело бесчисленными мертвыми петлями, как змей обреченного Лаокоона.