Любовь не слабость (СИ)

Полчаса мучительного ожидания, сопровождающиеся всхлипами всегда такой сильной Макгонагалл, утешениями Поппи, казались Снейпу бесконечными. Каждая секунда на счету, а колдомедики явно не спешили на помощь. Злость переполнила Северуса. Хотелось рвать и метать. Разнести к чертям весь Хогвартс. Убить гребанного Голдштейна и влюбленную в него дуру в придачу. А потом и колдомедиков за их чертову медлительность. Отчаяние захлестнуло с головой. Он может больше никогда не услышать ее упрямого голоса, никогда не увидеть ее пушистых волос, сосредоточения на ее лице. Хотелось взвыть от этой боли. Вновь. Любовь и смерть неразлучны. Лили, теперь Гермиона. Кажется, смерть смеется над ним, забирая любимых. Вот поэтому он пытался остаться холодным для всего мира. Чтобы не допустить этой боли потери. Он потерял всех дорогих ему людей. Настал черед Гермионы.

Наконец прибыли колдомедики. Минерва пошла их встречать, а Снейп не мог оторвать взгляда от побледневшей Гермионы. Сейчас больше ничего не волновало его. В лазарет вошли двое: поседевший усталый врач и его молодой помощник. Последняя надежда вошла в дверь, обдав морозным запахом улицы. Не говоря ни слова, они осмотрели девушку и развели руками:

— Я ничем не могу вам помочь, — вздохнул врач. — Соболезную.

Минерва вновь залилась слезами. Вся злость, копившаяся в Северусе, вырвалось наружу:

— Соболезнуете? — ядовитым голосом, полным отвращения, проговорил он. — Да вам плевать! Ваши слова ничего не стоят! Вам есть дело только до денег! Уверен, уж если бы в Мунго обратился Малфой, вы бы уже приложили все усилия. Жалкие лицемеры!

Он еле сдерживался, чтобы не заавадить их. Вел себя как гриффиндорец!

— Простите, сэр, но… — начал заводиться колдомедик.

— Прочь! — вытащил он палочку. — Пока не настала ваша очередь опробовать на себе условия этой гнусной больницы!

Вздернув подбородок, врач удалился, громко хлопнув дверью. Северус устало осел на стул, пряча лицо в ладонях:

— Поппи… Сколько ей осталось?

— Не больше двух суток, Северус.

— Неужели девочка все же умрет? — сокрушалась Макгонагалл.

— Я не позволю этого, Минерва.

***

Какая все же хорошая вещь — окклюменция! «Не думать, не чувствовать», — фраза, сопровождавшая всю его никчемную жизнь. Закрыться от мыслей. Искусство непостижимое, но столь желанное и отлично подчинявшееся ему, уберегало от многих ошибок, которые могли бы стоить ему жизни. Сейчас это бесценное умение помогло ему успокоиться, не дать эмоциям взять верх и помогло сосредоточиться на поиске. Поиске той самой книги, которая хранила в себе разрушительное заклятие, медленно забиравшее жизнь Гермионы. Но в библиотеке ее не было. Чертов Дамблдор и тут приложил свою руку. Рейвенкловка, очевидно, достала книгу в семейном хранилище. Он вернулся в свои комнаты, надеясь найти что-нибудь там. Мысли путались, он уже не стоял на ногах от усталости, но сон сейчас ни к чему. Ему надо… Искать…

Сон настиг его, как зверь, от которого он бежал, но чья шерсть такая мягкая и уютная, что хочется зарыться в нее и не вылазить до наступления утра.

Сон был путаным и беспокойным, смешивая все мысли и события сегодняшнего дня. Но тут круговорот остановился, и перед ним предстал седовласый старик:

— Любовь, мой мальчик. Она тебе поможет.

— Любовь?! У тебя на все один ответ! Но был ли хоть один раз, когда любовь меня спасла?! Она лишь разрушает. Это зло! Она испоганила мне жизнь! Превратила ее в ад, круговорот боли, отчаяния и тоски! Да жизнь была бы в тысячи раз проще, не будь здесь этого проклятья, которое ты называешь «любовью».

Но Дамблдор лишь спокойно улыбнулся. Он всегда был таким спокойным, и это не могло не раздражать:

— Любовь тебя спасла. Тебя спасла мисс Грейнджер!

От этой фразы Северус проснулся, будто вспомнив о чем-то, и тут же вскочил, в два шага добравшись до лаборатории. Надежда воспылала с новой силой, пока Снейп перебирал записи с экспериментальными зельями. Нашел! Рецепт зелья Рейвенклов был последним шансом. Но его надо варить как минимум месяц. А у него остался лишь один день. Все должно закончиться именно так, да? Человек бессилен перед смертью. Снейп прислонился к шкафу с пробирками, устало сползая на пол. Это конец. Выхода нет. И никто не может ей помочь. Он устало потер переносицу, шкаф немного качнулся, и какой-то флакон упал ему на колени, запутавшись в складках мантии. Что-то он совсем забыл о безопасности. Любая из этих жидкостей, разбившись, могла разнести в прах лабораторию. Машинально повертев в руках пробирку, он заметил надпись, написанную знакомым почерком. Судьба и тут решила посмеяться над ним, специально подсовывая воспоминания. Но от двух написанных слов его мир в который раз перевернулся. В который раз надежда воспылала в нем. Осталось добавить последний ингредиент. Он вылил зелье в миску, где обычно хранил травы. Достав нож, сделал легкий разрез на ладони. Как только капля крови коснулась поверхности, зелье тут же сменило цвет. Последняя надежда.