Любовь не стареет (СИ)

— Ох, — Ирка резко выдохнула после того, как, прикусив нижнюю губу, не дышала, ожидая вердикта доктора. Из глаз Ирки хлынули слезы — за это время она уже смирилась с беременностью, она полюбила малыша и начала ждать его рождения и, скрывая от Славика, даже начала прикупать детские вещи.

— Успокойтесь, мамочка! Ирин, это еще не диагноз! Это предположение! Сроки еще малы, на более поздних сроках после 15-ой недели мы возьмем клеточный материал из матки, в котором есть клетки плода, содержащие весь набор хромосом. После такого генетического скрининга будет известен точный диагноз. Разумеется, в случае, если вы решите оставить ребенка.

— В каком смысле? — удивилась Ирка, даже перестав на время плакать.

— У вас есть неделька подумать, будете ли вы оставлять ребенка. Сейчас у вас последние сроки, на которых еще можно сделать хирургический аборт. Никто не может вас заставить избавиться от плода, поэтому вы сами должны принять это решение, — немного смягчившись, Галина Алексеевна пыталась успокоить Ирку, предупреждая ее о дальнейших действиях.

Пока Ирка достала платочек из сумки и начала вытирать текущие слезы, доктор продолжала:

— Но я вас предупреждаю, что синдром Дауна не излечим — набор хромосом не в силах изменить никто. Бывают случаи, что болезнь с возрастом может прогрессировать. Подумайте хорошо, нужен ли вам больной ребенок. Я прошу вас серьезно отнестись к принятию решения, даю вам на раздумья три дня.

Выйдя из кабинета гинеколога, Ирка опустилась на скамейку в коридоре и, закрыв лицо руками, горько расплакалась.

Глава 24

В это же время еще один член Иркиной семьи заливался слезами, глядя на экран телефона. Стоя на крыльце здания универа, Васька размазывала крупные крокодильи капли по лицу в то время, как Кир по видеосвязи пытался ее всячески успокоить:

— Принцесса моя, любимая, скоро я приеду, осталось всего несколько месяцев, я обязательно возьму отпуск на Рождество.

Васька продолжала рыдать, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку:

— Я не могу без тебяяяя….ууууууу, — плакала она в голос.

— Васенька, я тоже очень соскучился по тебе, не плачь, пожалуйста, — Кирилл никогда не знал, какие еще найти слова для нее, потому что при каждом звонке сценарий был одинаковый. Лишь иногда неимоверными усилиями Ваське удавалось не расплакаться. У Кира у самого сердце сжималось каждый раз при виде ее на экране — ему сразу же хотелось все бросить и лететь к своей любимой девочке в Россию. Но перед ним стояла серьезная задача — получить европейское образование, поскольку рассчитывать на удачную работу можно было только с хорошим дипломом.

Кирилл решил предпринять еще одну попытку успокоить любимую перед тем, как закончит разговор:

— А кто это у нас такой красивый? У кого такие голубые большие глазки? А почему они такие грустные? А у кого такой сладкий ротик? У кого такие пухленькие губки? — Василиса сама не заметила, как начала улыбаться и вытирать рукавом худи последние слезы.

— А кого это я так сильно расцелую, когда приеду? А кого я обниму так, что косточки затрещат? — Кирилл понимал, что разговаривает с Васькой как с ребенком, но она и была для него маленькой нежной глупышкой.

— Я согласна, — еще грустно улыбнулась Василиса. — Приезжай и переломай мне все косточки! Я тебя жду! Я тебя очень сильно люблю, Кирюш!

Кирилл ободряюще улыбнулся:

— Я тоже очень люблю тебя, принцесса. Целую тебя сильно-сильно, крепко-крепко!

— Я тебя сильнее!

— Ну, все, Васюш. Я побежал, обед закончился, вечером наберу.

— Пока… — грустно отключилась Васька и пошла в здание универа — нужно идти на эту дурацкую физ-ру.

В дверь кабинета постучали, Аня оторвала взгляд от ноутбука и посмотрела на часы:

— Черт! — она поняла, что заработалась и потеряла счет времени. Она только сейчас вспомнила, что Андрей должен приехать пообедать в ресторане их бизнес-центра.

— Заходи! — Аня подбежала к зеркалу и начала поправлять макияж и прическу.

— Анют, поехали в «Галактику» да? — на свой манер спросил Давид, зайдя с портфелем в кабинет.

Аня не удивилась, потому что он перестал ее раздражать после случая на даче, и они даже несколько раз обедали вместе.

— Давид, я не могу, сейчас Андрей приедет, мы решили сегодня пообедать здесь у нас на втором этаже. Извини, — не поворачиваясь к нему, она продолжала заправлять выбившуюся прядь в тугой пучок на затылке.

— Тук-тук, — дверь открылась, и в кабинет заглянул Андрей. Он по-хозяйски прошел к Ане и поцеловал ее сзади в шею, положив руки ей на талию и не мешая поправлять волосы.

— О, и ты тут… — с неприязнью Андрей повернулся к Давиду.

Давид понял, что на обед его не пригласят и начал ковыряться в портфеле:

— Ладно, тогда я поехал. Анют, я тут счета оставлю на столе, оплати, пожалуйста, главный их завизировал, — он положил стопку бумаг на стол, закрыл портфель и вышел за дверь.

Пока Аня подкрашивала губы, Андрей вел непринужденную беседу:

— Как твой день, кисуль? Много работы? — Андрей стоял, облокотившись о край стола, и вертел в руках оставленные Давидом документы.

Аня ответила на своем бухгалтерском сленге: