Любовь не тонет или… (СИ)

— Это ж как редко такое должно быть? Не думаю, что кто-то в здравом уме отказаться от подобного может. Либо там совсем зажравшиеся товарищи.

Феликс замолчал. Я понимала, что вряд ли он выдаст мне все секретики обращения с принцессами, но додумать могла и сама. По сути, аукцион — это покупка, а купивший имеет полное право распоряжаться вещью или человеком.

Рабство. Пусть и лакшери. Ну,, такой себе вариант. Хотя пообщаться с девушками, кто остался после рождения детей хотелось нестерпимо.

— А где принцессы оставшиеся обитают? Тут, как я поняла, лишь принявшие добровольно статус гаремных утешниц.

— Гаремы есть у каждого повелителя. Он принимает сюда женщин из милости. Это великая честь…

Закатила глаза. Очень жизнеутверждающе посмотрела на Феликса. Мне-то пусть не загоняет. Проститутки у них просто богини милосердия, в гаремах сплошь и рядом сирые и убогие.

Ага. Из жалости. Из низов русалочку достал и личной шлюшкой сделал. Без права зачать дитя. Так и запишем: общество чокнутых баб. Ибо, чтобы ни говорили борцы за добро и справедливость…

Женщины в своём плачевном положении виноваты сами. Если они так живут, значит, их все устраивает. Что ж, меня нет совершенно. От слова совсем.

— Ладно, шут с ними, с вашими многострадальными девахами, как аукцион будет проходить. Меня там вначале или в конце раздевать будут?

Помню я романчик один. Так и назывался,«Гарем», занятая книжулька про мать султана Сулеймана.

Мне очень зашло, так вот там главную героиню подвергли прям унижению. Ну, в какой мере может быть унижением для юной невинной аристократки выставление прелестей на аукционе и продажа на нем.

Феликс набычился. Глазки забегали, и вообще, он сейчас выглядел как побитая собака. Ну, или рыба какая. Я улыбнулась, а он выдавил из себя:

— Ты в принципе пойдёшь туда раздетой.

Дворецкий приготовился к моей истерике, но… Я сумела удивить видавшего виды стакрикана, сказав:

— Замечательно!

Глава 26. Повелитель

— Все готово, что ты так долго? Ты дал ей успокаивающего настоя? Она выйдет?

Да чтобы я, повелитель самой большой гавани, распорядитель аукциона, спрашивал, выйдет ли принцесса. Да мы их готовим без всяких проволочек. Четко, отработанно!

Но, как только эта Серафима погрузилась под воду, все полетело к кракенам! Это злило, выводило из себя и… Возбуждало.

Короткое знакомство с ее телом, ее соками и ее стонами засело в голове, словно ту проткнули рыбой-мечом. Принцесса мерещилась мне везде.

Гаремные девушки не могли понять, что за кракен в меня вселился, так часто я стал вызывать их. Не то чтобы ранее я воздерживался, но… Но сейчас внутри все кипело, требуя удовлетворения.

Признать, что русая землянка приворожила меня? Не на того напала!

— Повелитель?

Робкий голос озадаченного Феликса выдернул меня из мыслей, полных возмущения. Он что-то говорил мне, а я вместо того, чтобы слушать доклад, о принцессе думаю!

— Повтори!

Срываться на низших не было моим правилом, в отличие от многих, но сейчас ничего другого не оставалось. Потому что сочувствующий и вроде бы даже понимающий взгляд Феликса доводил меня до ещё более взвинченного состояния.

Тем не менее подобострастный дворецкий произнес:

— От успокаивающего она отказалась, попросила что-нибудь для уверенности. Я не рискнул и все же дал успокаивающего. Но четверть дозы. В остальном все готово и отлажено, повелители ждут.

Отказалась? Уверенности? Да она даже от одного глотка эликсира уверенности камня на камне от амфитеатра не оставила. Мы с самого начала знали, что камень приводит нам невзрачных, милых и напуганных принцесс.

Поэтому давным-давно придумали целую систему настоек. Они успокаивали и раскрывали девушек, скромность и стеснительность отступали, и перед нами были всего лишь милые сосуды для вынашивания наследников.

Потом капля затуманивающего разум настоя и… В голову пришла страшная мысль. Если на Серафиму все действует непонятным образом, то как потом от неё отделаться?

Пусть ее будущий повелитель об этом думает! Не моя проблема принцесса, выигранная на аукционе. А вот моя – разбушевавшаяся магия и проблемы пограничья! Заговоры и интриги!

Но перед глазами стояли ее упругие груди и нежная кожа. Святые ракушечники! Что за напасть эта дева. На кой она свалилась на наши головы?

— Повелитель, прошу вас. Она что-то задумала. Мне кажется, нужно быть начеку.

Естественно, она что-то задумала! Вот я ни капли не сомневался. Вот почему это должно быть моей заботой, я не понимал? Тяжело вздохнул…

Иногда ворох лет попросту давил на мои плечи. Но разве виноваты в этом окружающие. Устало сказал:

— Конечно же, я начеку и все понимаю. Не переживай, сегодня мы ее сплавим в южные земли. Пойду проветрюсь.

Странное выражение с суши, которое мне почему-то очень нравилось. Проветрюсь. Я встал, и тот поклонился, незаметно направился за мной. Направились во внутренний сад. Дворец был огромный, но большая часть комнат пустовала.

Ни детей, ни жизни, что они привносят в дом. Раньше на меня это так не давило. Что же изменилось сейчас? Покои распорядителей уже несколько поколений моей семьи пустовали. Такова плата…