Любовь небесного цвета

Особым, поистине фетишистским, поклонением окружен пенис. Размеры полового члена волнуют не только геев. Фаллос - знак не столько сексуальной потенции, сколько власти и могущества. Уже на рисунках каменного века мужчины более высокого социального ранга изображались с более длинными членами, а популярнейшим русским эвфемизмом вместо нейтрального "прибора" не так давно стало "мужское достоинство". По меткому замечанию У. Одена, "если бы мужчина имел выбор - стать самым могущественным человеком в мире или обладателем самого большого х.., большинство выбрало бы второе. От зависти к пенису страдают не столько женщины, сколько мужчины. В отличие от женщин, они могут страдать также от разнообразия пенисов... Члены не менее индивидуальны, чем их владельцы, и эти две индивидуальности часто не совпадают". Фаллические ожидания, страхи и тревоги у геев часто доходят до абсурда, а желаемые размеры орудий "сексуального производства" сильно преувеличиваются. Самая популярная книга на российском сервере gay.ru - "Как увеличить размеры члена".

Однако следует еще раз подчеркнуть, что дело не столько в конкретных физических признаках, сколько в общем культе маскулинности. Типичные "иконы" гомоэротического воображения, представленные как в порнографии, так и в "высокой" литературе, имеют разное телосложение, но это всегда "настоящие мужчины": спортсмены, студенты, военные, строительные рабочие, полицейские, ковбои, шоферы - дальнобойщики и т.д.

В образе матроса закодированы молодость, мужественная красота, физическая сила, особая эротическая аура, связанная с пребыванием в закрытом мужском сообществе, жажда приключений и романтика дальних странствий, элегантная форма и особая расхлябанная, с подрагивающими бедрами, походка. По выражению Жене, "флот - это прекрасно организованное учреждение, попав в которое молодые люди проходят специальный курс обучения, позволяющий им стать объектом всеобщего вожделения".

Солдат, подобно матросу, живет в закрытом мужском сообществе и в ситуации постоянного риска; его ружье - символ и одновременно продолжение члена, униформа - его вторая кожа. Многие геи обожают наряжаться или наряжать своих партнеров в военный мундир, который позволяет им чувствовать себя более мужественными и принадлежащими к закрытому мужскому братству. Напротив, раздетый и лишенный внешней атрибутики солдат кажется более голым, чем обычный нагой мужчина. Поскольку униформа деиндивидуализирует конкретного матроса или солдата, сексуальная близость с ним символически приобщает гея ко всему мужскому миру.

Геи дежурят у казарм и военных училищ не только потому, что лишенный женского общества, бедный и сексуально озабоченный солдат легче идет на сближение, но и потому, это - особая порода мужчин. Образ солдата занимает одно из центральных мест в современной российской гомоэротике, будь то "(Интер)миссия" Димы Лычева (воспоминания о его службе в армии) или "Армейские элегии" Ярослава Могутина, воспевающие "пьянящий запах казармы и грязных ног".

В образах полицейских и сыщиков к военному стереотипу дополняется повышенный риск и чувство парадоксальности ситуации, когда "дичь" соблазняет и побеждает "охотника". Секс с полицейским подтверждает общезначимость гомосексуальных чувств, не чуждых даже тем, кто по долгу службы с ними борется.

Столь же популярный тип мачо - преступник. Приручение грубой и непредсказуемой силы - не только сексуальная, но и моральная победа. Спать с бандитами - то же, что пировать с пантерами (выражение Уайльда), опасность удваивает наслаждение. Непреодолимое тяготение к этой среде испытывал Жене, создавший поэтику тюремного секса.

"Люди, призванные служить злу, не всегда красивы, но зато обладают мужскими достоинствами. Любовные игры открывают невыразимый мир, звучащий в ночном языке любовников. На этом языке не пишут. На нем перешептываются по ночам хриплым голосом. На рассвете его забывают. Отрицая добродетели вашего мира, преступники отчаянно пытаются создать свой, обособленный мир. Они готовы в нем жить. Здесь стоит жуткое зловоние, но они привыкли дышать этим воздухом... Их любовь пахнет потом, спермой и кровью. В конечном итоге моей изголодавшейся душе и моему телу она предлагает преданность. Я пристрастился ко злу оттого, что оно обладает подобными эротическими возможностями".

Однорукий Стилитано "не был наделен ни одной христианской добродетелью. Весь его блеск, вся его сила заключались у него между ногами... Стилитано оставался для меня милым и надежным хозяином, ни сила, ни обаяние которого так и не утолили мою жажду мужественности, сосредоточенной в солдате, моряке, авантюристе, воре, преступнике. Будучи недоступным, он стал в моих глазах воплощением вышеперечисленных типов, которые подавляют меня".