Он понимал, что письмо может показаться напыщенным и даже обидным, но тщательно все продумал. Ему не хотелось продолжать общение, однако под прошлым он не подводил черту. У него был соблазн возобновить отношения, как Тим, просто чтобы еще раз встретиться. Ему сейчас очень хотелось поговорить с Кристиной. Но здравый смысл удержал его от этой глупости.
«Нет, я поступил правильно, — сказал он про себя. — А теперь сотру ее адрес, чтобы у меня больше не возникало соблазна снова связаться с ней».
Однако это было сильнее его.
Тесс шла по супермаркету с калькулятором. Она прикинула, что не должна тратить на бакалею больше пятидесяти фунтов в неделю, но поскольку не знала, что сколько стоит, ей приходилось считать на ходу.
Она бросала продукты в тележку и думала, что очень скромничает, пока не сосчитала все и не убедилась, что уже набрала товаров на пятьдесят три фунта сорок девять пенсов, а ведь еще не добралась до сыра.
— Черт!
— Я тоже иногда разговариваю сам с собой. Но не с неодушевленными предметами — так далеко я еще не заходил.
Тесс обернулась и увидела учителя, с которым недавно познакомилась. Она покраснела оттого, что мужчина снова застал ее в унизительной ситуации.
— Джерри Ньютон!
— Я потрясен, — сказал он. — Вот уж не думал, что вы могли запомнить мое имя в том состоянии, в каком были сегодня утром.
— У меня отличная память. — (Интересно, до какой степени можно краснеть, чтобы не лопнули сосуды?) — И потом, я пытаюсь доказать, что у меня еще не совсем отшибло память.
— Так в чем же проблема? — указал Джерри на калькулятор.
Тесс стало не по себе. Ну не обсуждать же ей свои финансовые затруднения с этим человеком. Она всегда держалась того мнения, что говорить о деньгах неприлично.
— Попробую отгадать, — сказал Джерри, заметив ее смущение. — Вы набрали половину продуктов из списка, а денег не хватает?
Тесс еще сильнее покраснела. «Но я могу покраснеть еще больше, — подумала она, — это явно не предел. Либо у него развита интуиция, как у героя фильма Тома Хэнкса, либо он уже знает о моем финансовом положении. В учительской, должно быть, только обо мне и говорят».
Она просто зарделась от стыда.
Джерри с любопытством заглянул в ее тележку. Тесс была совершенно уверена, что в обществе так себя не ведут, но после своих недавних выходок не считала себя вправе кого-либо осуждать.
— Сколько вас? — спросил он. — Пятеро? Шестеро?
— Э-э-э… нет, нас трое. Я, мой муж и дочь.
Она и сама не знала, зачем отвечает на назойливые вопросы этого человека, но от него исходила такая неотразимая уверенность. Он взял положение — ее положение! — в свои руки, и она была рада этому натиску.
Джерри покачал головой и заохал.
— И все это для троих! Вы ведь новичок в этом деле, так ведь?
Тесс уставилась на него. Она почувствовала еще большую неловкость, но, по крайней мере, перестала краснеть.
— И часто вы комментируете личную жизнь людей, с которыми едва знакомы? — сердито спросила она.
— Очень часто. Это один из моих недостатков. А если подумать, то вообще один.
Тесс невольно улыбнулась и добродушно пожала плечами. Ситуация для нее была незнакомая, как и все, что происходило с ней в последнее время, но в этот раз, как ни странно, она чувствовала себя спокойно.
Джерри осторожно взял у нее тележку, развернул ее и повез назад, по пути выложив половину продуктов на полки. Тесс, не сопротивляясь, шла за ним и слушала, как он излагает азы науки делать покупки на ограниченные средства.
— Все эти упакованные фрукты и овощи можно вернуть назад. Покупайте их на развес, и на те же деньги их выйдет больше. Не забывайте про них, и ваши порции увеличатся. А о куриных грудках забудьте, берите бедрышки, добавьте морковки, которая выглядит не так красиво, но продается за полцены, и можно будет приготовить и пирог, и запеканку с овощами…