Любовь непостижима

— Открой глаза, Эллис. Посмотри на меня. Дай волю своим чувствам.

И она открыла глаза, встретилась с ним взглядом и обвила его ногами. Он начал двигаться в медленном, глубоком, пронзающем ритме. Напряжение их росло. Содрогаясь всем телом, с каждым его толчком, она подымалась на все более высокую вершину блаженства.

Раздался вопль, вначале ее. Последовала серия хриплых вскриков — его. Она расслабилась, и он обессиленно упал на нее, зарывшись лицом в ее волосы.

Переполненная неведомым наслаждением, вся пылающая, Эллис удерживала Грегори в себе, в своих объятиях. Сейчас она представляла себя красивой, верила, что принц любит ее, даже зная, что и она не красива, и он не любит…

9

А вечером, пока Грегори еще сладко спал, утомленный любовью, Эллис тихо встала, приняла душ и уехала.

Ей необходимо было восстановить то, что она потеряла в постели с Грегори. Свою независимость. Свой самоконтроль. Она хотела возродить в себе ту женщину, которой была до встречи с ним… Ту, которая не нуждалась в мужчине.

Перед уходом, она тихо заглянула в спальню, последний раз взглянула на разметавшегося во сне Грегори, а потом прокралась в кухню и написала ему записку:

«Уехала в город ухаживать за больной подругой. Меня не будет две ночи».

Взяв все необходимое, она села в пикап Патрика и выехала с ранчо. После любовных утех с Грегори ей просто необходимо было убраться от него подальше, туда, куда не дойти пешком и не доехать верхом. Да и не усидеть ей сейчас в седле — уж очень неутомимым любовником оказался Грегори… Да и она не захотела уступить ему в этом.

И неважно, что за день она приобрела больше сексуального опыта, больше знаний о самой себе, чем за всю предшествующую жизнь. Ее поразило, что она такая крикунья. Удивительно, но это понравилось Грегори. Он приложил немало усилий к тому, чтобы заставить ее кричать и кричать. Она и не подозревала в себе такого сладострастия.

Он учил ее, как продлить его возбудимость, и она с наслаждением делала это.

Ведя грузовичок по шоссе в город, Эллис напомнила себе, что Грегори лишь временно на ранчо. Через несколько месяцев он вернется в свой конный патруль, оставив ее с разбитым сердцем. Он не будет таким бессердечным, как Ник, но все равно уедет.

«Без каких-либо условий». Грегори остался верен своим установкам и ясно сказал о них с самого начала.

Грегори медленно открыл глаза и потянулся к Эллис. Сообразив, что он один в ее постели, он окончательно проснулся и позвал ее. Молчание. Дом словно вымер.

— Эллис!

На его призыв откликнулись только Боб и Джим: они заскреблись в закрытую дверь спальни. Странно. Если бы Эллис была поблизости, собаки были бы с ней.

Сев в постели и потянувшись, он ощутил приятную усталость в мышцах. И было из-за чего. Самодовольно улыбаясь, он поскреб грудь. Ну и выходной денек! Никогда не было у него такого выходного дня! Он взглянул на один синяк на бедре, потом изогнулся и увидел второй на правой ягодице — их оставили ее зубы.

— Эллис! — крикнул он во весь голос.

Собаки в ответ дружно заскулили за дверью.

Грегори встал, пошатываясь, натянул джинсы и открыл дверь.

— Ну и где она?

Боб и Джим виляли хвостами и выжидающе скалились. Почувствовав, что здорово проголодался, он прошлепал босиком на кухню и сразу же увидел записку.

Читая ее, Грегори выматерился, потом скомкал листок в кулаке. С каких это пор Эллис заимела больную подругу в городке? Ни телефона, ни адреса. Черта с два она будет ухаживать за ней целых две ночи!

Ну что за женщина! Отдаваться так яростно, без остатка и тут же укрыться в своей гордости! Грегори не сомневался, что именно ее колючая гордость была причиной таких непредсказуемых поступков.

Он опустился на стул и забарабанил по столу, размышляя. Неужели нужно было остановиться после первого поцелуя? Он уставился на поверхность стола — место ее первого оргазма.

В кухне, черт побери! Он мог бы проявить больше тонкости и не доводить ее до экстаза на обеденном столе.

Разве за долгие годы он не уяснил, что каждая женщина хочет, чтобы за ней ухаживали? Да, он удовлетворил ее сексуально и столько раз, что даже потерял счет. Это было правильно, но этого, видимо, недостаточно. Женщины нуждаются в романтическом ухаживании. Более того, они нуждаются в любви.

И сейчас, черт побери, он был очень близок к ощущению того, что любит ее! Неладно как-то, подумал он. В ее постели произошло нечто большее, нежели простая похоть. Была любовь. Он не мог этому поверить.

Может, и не любовь, размышлял он. Может, он просто ослаб от такого количества секса, какого еще не выпадало на его долю за один раз. Может, стоит позвонить Патрику и выяснить, куда, к черту, могла уехать его внучка.

— Десять к одному, что она спряталась в старой хижине на восточном склоне, — предположил Патрик, когда Грегори дозвонился до него и прочитал ему записку. — Она укрывается там, чтобы распушить свои перышки. Ты ей взъерошил их?

— Что-то в этом роде, — пробормотал Грегори и с угрозой в голосе спросил: — Кстати, как ты там обращаешься с моей бабушкой?

— Стараюсь поддерживать постоянную улыбку на лице леди, парень.