Любовь никогда не перестает

— Эта девушка… она живет неподалеку?

— Не совсем. Она… она живет за холмами. Со своим дедом.

— А как ее зовут?

— Оватика.

— О-ва-ти-ка… это похоже на…— Марти осеклась на полуслове. Только теперь она поняла, что хочет сказать Томми. — Она… она индианка?

Том молча кивнул.

— Да, Томми, я понимаю, — наконец выдавила Марти. Она смотрела на страдальчески искаженное лицо юноши и не знала, что сказать.

Марти отошла немного в сторону, пытаясь привести мысли в порядок, но поняла, что не готова к этому.

«Отец Небесный, — горячо взмолилась она про себя, — помоги нам справиться с этим».

Она вернулась к Тому и присела на пень.

— Ладно, — сказала она, — расскажи мне о ней. Где ты встретил Оватику? — Она осторожно выговорила незнакомое имя.

Том вздохнул.

— Мы познакомились прошлой осенью, — начал он. — Я искал двух наших коров, которые убежали в холмы. Выскользнули под ограду и убежали. Когда я обнаружил пропажу, то оседлал лошадь и отправился на поиски. В первый день я их не нашел, но по пути домой наткнулся на заросли ирги3 — ягод там было видимо-невидимо — и остановился, чтобы полакомиться. Ягоды были такие крупные и сочные, что я решил собрать немного для мамы, — она делает замечательные пироги с иргой. Я снял шапку и стал рвать ягоды.

И вдруг я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я поднял глаза — думал, увижу пуму или черного медведя. Но там стояла девушка — глаза и волосы черные, как вороново крыло. Одета она была в оленьи шкуры, расшитые бусами. Больше всего меня возмутило то, что она смеялась надо мной. Она старалась сдержаться, но у нее ничего не получалось. Ее глаза… в них просто чертики прыгали, а рот она прикрывала рукой.

Я спросил, что ее так развеселило. Она ответила по-английски, что никогда не видела, чтобы индейский воин собирал ягоды, — ведь это женское дело. Я возразил, что, наверное, ее воины никогда не пробовали пирогов с иргой.

Она перестала смеяться, и я слегка остыл. Мы немного поболтали. Она сказала, что ее зовут Оватика, — это значит «Маленький Цветок».

Потом мы стали встречаться, часто. Зимой я оставлял ей оленину или другую дичь. Она живет одна со старым дедом. Он не хотел жить в резервации, как приказало правительство, и решил поселиться на холмах. Когда я просил Оватику нас познакомить, она только качала головой. Он очень старый. На самом деле он ей даже не дед, а прадед, и когда он умрет, она останется совсем одна. Она говорит, что вернется в резервацию — скорей всего, ее просто заберут туда — или выйдет замуж за какого-нибудь индейца. Но я не хочу этого.

Он в упор посмотрел на Марти.

— Марти, я хочу жениться на ней. Я люблю ее. — Он горько вздохнул. — Как я скажу такое родителям?

Марти покачала головой. Бедный Томми… Бедная матушка… А что скажет Бен?

Марти встала и, почувствовав, что стало свежо, поплотнее закуталась в шаль.

— О, Томми! — сказала она и снова покачала головой. — Не знаю… просто не знаю.

Томми тоже поднялся.

— Но ты поговоришь с ними? Пожалуйста, Марти!

— Я постараюсь, — пообещала она. — Но, Томми, пойми… все это будет очень нелегко. И для твоих родителей, и для ее деда…

— Я знаю. — Он опустил голову. — Знаю, но я все обдумал. У меня есть своя земля и свой дом. Он небольшой, но она же привыкла жить в вигваме из звериных шкур. Мой дом покажется ей просто дворцом. А с родителями нам почти не придется сталкиваться, ведь мой участок на отшибе. Мы никому не помешаем. И горы неподалеку — она их так любит. Она сможет видеться со своими…

— Томми, ты не представляешь, что тебя ждет, — перебила его Марти. — Подумай сам — ведь у тебя есть семья! Ты же не станешь прятать своих детей от собственных родных. Подумай о матери — ведь она так любит тебя, так любит своих внуков.

Томми закрыл лицо руками.

— На это я могу сказать только одно. — Его голос звучал так тихо, что она с трудом разбирала слова. — Только одно. Но… когда придет время… мы справимся. — Он посмотрел в глаза Марти.

Она не знала, что сказать.

— Прошу тебя, Марти! — взмолился Том. — Поговори с мамой! Если она поймет меня, она сумеет уговорить отца. Прошу тебя…

Марти вздохнула.

— Попробую, — сказала она, но в глазах у нее стояли слезы. — Честное слово, я попытаюсь, но не знаю, что из этого выйдет.

Томми сделал шаг вперед и порывисто обнял ее.

— Спасибо, Марти, — прошептал он. — Больше я ни о чем не прошу. Когда-нибудь… когда-нибудь я познакомлю тебя с Оватикой. Когда ты увидишь ее, ты поймешь меня. А теперь мне пора.

Он собрался уходить.

— Господи, благослови Томми, — прошептала Марти. — И Оватику…

Глава пятнадцатая. Поиски священника

Собрание жителей округи назначили на субботу в начале октября, когда полевые работы были закончены. Участвовать пригласили всех, и от случая повидаться с соседями не отказался почти никто.

Зик Ла Хэй просил передать, что хотя собрание — дело важное, у него невпроворот работы на ферме и едва ли ему удастся найти время, чтобы приехать.