Любовь Носорога

И, когда выяснилось, что никого, кроме него, дурака, спасать не надо, а его уже бесполезно, завяз по самые яйца, то прям реально отпустило. И плевать стало на все и всех. Кроме нее, его маленькой казачки, и того, кто сидит у нее внутри. И Паша просто захотел потрогать и, может, послушать. Чтоб удостовериться, что там реально есть его ребенок. А Полина гладила его по голове, как маленького, утешая, успокаивая. И даря новую жизнь, как солнышко.

Не сказать, что после этого все прям пошло гладко.

Но вот этот момент, он был определяющим. Главным. И все, что происходило после, смотрелось уже по-другому. Словно через призму пропущенное.

- Паш, вы на выходные в Москву? - Батя, покосившись на повысившего голос Лысого, которого, похоже, мелкая казачка таки вывела из себя, вернулся к изучению меню.

- Да, все уже утвердили, Ремнев ждет.

- Я просто рассчитываю, сколько людей сопровождения с вами отправлять.

- Давай, как обычно, две машины. Хватит, я думаю. Все равно медленно поедем, заночуем в дороге.

- Хорошо. Я свяжусь с Соней.

- А то ты уже не связался, - Носорог язвительно прищурил глаза, но больше ничего не сказал. Да и что тут скажешь? Не уберег кадры. И не просто так этот старый черт интересуется.

- И не вздумай Соньку утащить на выходные, она мне нужна будет для координирования.

- Паш, ну у нее должны быть выходные, заездил совсем, - попытался возразить поверивший в то, что он трудиспекция, Батя. Точно, хотел рыжулю на свое сказочноебали утащить!

- Да уж кто был, бл*, говорил! Ты у нас еще тот наездник!

Паша отвернулся к планшету, давая понять, что разговор закрыт. Сонька - его подчиненная, ценный кадр, пусть и без пяти минут замужний. Хотя, Батю она гоняет похлеще, чем мелкая дрянь Лысого. Так что, может, и кинет еще. Хотя этого как раз и не надо. Очень уж он не в себе ходил, когда она так сделала в последний раз. Паше даже приходилось его пару раз в спортзал приглашать и дерьмо выбивать, чтоб не борщил и помнил про субординацию.

- Ну что, долго она там его расчесывать будет? - не выдержал уже Батя, переключая гнев с начальника на приятеля. - Жрать охота, мы тут до вечера сидеть будем что ли?

А Паша посмотрел в окно, за которым занималась весна, и подумал, что дороги уже должны быть чистыми, и им с казачкой легко будет ехать. И можно остановиться в одном прикольном местечке по пути в Москву, хоть на пару часов, и всласть потрахать ставшую невозможно сексуальной и активной на фоне беременности Полинку на природе. А че, прикольно, там есть деревянные срубы, с панорамными окнами и видом на излучину реки. Балконы на втором этаже. Замотать ее в пушистый плед, сесть в широкое кресло качалку и посадить на себя. Положить руки на выдающееся пузико. И покачать. Медленно и нежно. А потом быстро и грубо. А потом...

- Так, - он торопливо поднялся под удивленным взглядом Бати, - лови этого мученика и жрите без меня, у меня дела.

- Да какие дела, мы же хотели... - начал Батя, прекрасно знающий и расписание, и список дел генерального, но Паша его прервал, рявкнув по-носорожьи:

- Важные, бл*!

И вышел прочь, по пути набирая свою казачку, как раз сидящую на работе:

- Полина, в мой кабинет быстро.

- Паш, у меня тут отчет, - начала она, и пришлось еще раз рявкнуть:

- Живо, бл*!

Пауза на осмысление, а потом:

- Ооо! У Носорога чешется рог?

- Ну ты договоришься сейчас!

- Жду не дождусь!

И отключилась, стервочка!

Нет, все же родственницы они с малолетней дрянью. Но его, Носорога, оторва - круче. Потому что мудрее.

И сейчас, несмотря на его грубость, точно идет к его кабинету, придерживая пузико.

Чтоб Носорог мог почесать свой рог с обоюдным удовольствием.

Конец