Любовь оборотня

Привязанный к дереву, Кин бился в путах и отчаянно взывал о помощи. Однако здесь, в глухом лесу, услышать его было некому. Спутники молодого человека недвижимо распростерлись тут и там, пленника же стерегли бритоголовые разбойники в пестрых одеждах. Суровые лица испещрены шрамами, в руках сверкают обнаженные кривые сабли. Злодеи никак не реагировали на вопли пленника, невозмутимо дожидаясь своего главаря. По некоторым признакам несчастный Кин уже догадался, что его угораздило попасться не кому-нибудь, а злодею Сунь Хуну, звероподобному разбойнику-мужеложцу. Все торговцы детьми платили ему дань красивыми мальчиками. Не стоило труда понять, почему Кина не избили и не покалечили. Такое ценное приобретение, как он, должно было достаться Сунь Хуну целым и невредимым. А уж тот с Кином натешится всласть. Места живого не оставит. Ни снаружи, ни, если верить слухам, внутри.

Пленник рвался и верещал так долго, что успел ослабеть и охрипнуть. Возможно, прошло не более четверти часа — а может быть, и несколько часов. Наконец Сунь Хун соизволил явиться. Приземистый кривоногий мужчина враскачку вышел из чащи и глумливо осклабился при виде Кина, который издал вопль ужаса, ибо внешность разбойника превосходила самые красочные описания. Дело было даже не в устрашающей внешности, а в плотоядном оскале, который появился на, с позволения сказать, лице этого человека при виде стройного красавца, которому предстояло его ублажать.

Сунь Хун не спеша подошел к пленнику. Кин сморщился от отвращения, когда его обдало смрадным дыханием из оскаленной пасти с кривыми желтыми зубами. Разбойник схватил его за подбородок и повернул к себе с явным намерением поцеловать. Кин зажмурился и стиснул зубы, поняв, что если сейчас это случится, то он, без сомнения, тут же умрет. Мысль, приносившая некоторое облегчение, ибо сама смерть не могла быть хуже того, что Сунь Хун проделает с Кином в дальнейшем.

Однако голова Сунь Хуна внезапно откинулась назад, и сам он, выкатив помертвевшие глаза из орбит, бесформенным кулем свалился у ног Кина. По поляне пронесся смерч, скосивший разбойников, точно росистую траву. Не прошло и нескольких мгновений, как все они попадали бездыханными, а вихрь оказался юной широкоскулой девушкой, которая с красивым шелковым звуком преспокойненько вложила меч в ножны — перед этим, впрочем, сделав легкий «вжух», освободивший Кина от веревок.

Все ещё не в силах поверить в случившееся, Кин отделился от дерева и сделал несколько пробных шагов на неверных ногах, которые все ещё немного дрожали от пережитого потрясения.

— Кто ты? — потирая затекшие запястья, спросил Кин. — И как мне отблагодарить тебя?

Восстановив самообладание, он отвесил девушке легкий грациозный поклон.

— Прими мою сердечную признательность. Ты избавила меня от участи худшей, чем смерть.

Девушка не отвечала, и Кин пнул ближайшего к нему слугу.

— Вставай! Хорош притворяться!

Тот ещё немного полежал, дабы убедиться, что опасность миновала, и не желая слишком явно выдавать себя, однако вскоре издал жалобный стон и пошевелился. Вслед за ним и другие, охая и ахая, принялись подниматься и озираться.

— Трусы! Бездельники! — презрительно ругался на них Кин.

Впрочем, деньги и лошади остались при них, а это самое главное. Кин вновь обратил взор на незнакомку. Та, одетая в короткую куртку на запах с широким кожаным поясом и штаны, заправленные в короткие сапожки, спокойно стояла, наблюдая за ним. Судя по кинжалу и короткому мечу, а также немыслимой скорости, с которой передвигалась девушка, она недурно владела боевыми искусствами и была опытной воительницей. Кин успел уложить нескольких разбойников, прежде чем его схватили, но до этой девушки ему было далеко. Впрочем, особенной тяги к драке он никогда не питал, а от запаха крови его мутило, так что надолго задумываться об этом он не стал. Довольно с него на сегодня переживаний.

— Как твое имя? Как я могу отблагодарить тебя? — снова спросил он девушку.

Та не ответила и продолжала молча смотреть на него.

— Предложить тебе деньги было бы оскорблением, — заметил Кин, оценив явно дорогое, тонкой работы оружие незнакомки, составлявшее странный контраст с ее безыскусной прической и невзрачным нарядом. — Вот что…

Потратив некоторое время на обыск самого себя, он наконец выудил из недр одеяний заколку для волос с украшением в виде цветка айвы. В карманах Кина всегда было полно подобной милой чепуховинки, предназначенной услаждать непритязательный вкус юных служанок, подавальщиц, торговок сладостями — девиц простого сословия, которых молодой господин решил одарить своим мимолетным вниманием. Если девушка хороша собой, любезна и у нее приятная улыбка, почему бы не побаловать ее безделушкой, рассуждал он. Благодаря этой привычке у него нашелся подарок и для спасительницы.

— Пожалуйста, возьми на память. Меня зовут Кин, я из имения Журавлиная Долина, младший сын господина Мо. Когда придумаешь, что хочешь в награду, можешь найти меня там.

Он поклонился, прижав руку к сердцу, и с улыбкой взглянул на девушку.