Любовь оборотня

После того, как Кара вернулась из крепости прошло четыре недели. Меня снова никто не трогал. Подворотни, крыши, тёмные проулки и даже тени — молчали, а я, не ощущая преследования, могла гулять по городу. День сегодня был ясный, а настроение лёгкое и спокойное, но мысли то и дело возвращались к сказанному Карой у Туманных вампиров. Она с чего-то решила, что я влюбилась. И это в кого? В оборотня?! Да в Эрине было всё, чтобы вскружить голову любой. Но я-то не любая. У меня были правила, принципы. Любимое, в конце концов, интересное, нескучное и совсем-совсем незаурядное дело. А он хоть и не был похож на тех оборотней, кого я встречала раньше, всё равно никак не подходил на роль мужчины, в которого следует влюбляться преступнице.

Кстати, насчёт последнего. Здесь напарница тоже умудрилась сразить меня наповал. Наши знания особенностей вампиров и репутация, которую мы успели у них заслужить, дали нам работу. Много работы! И вся она на правительство Гаарды. И кто для нас так постарался? Тоже Эрин!

Что мы имеем таким образом?

Красивый, соблазнительный, да еще и заботливый? Не бывает! Не существует!

Хотя, все думали, что невидимых вампиров тоже не существует. А один теперь есть — глава клана Туманных. Правда его после того рассеивания в собственном кабинете до сих пор маги по крупинкам собирают, но ведь сумел!

За этими рассуждениями ноги сами привели меня в знакомый проулок рядом с управлением патруля, и я, удивлённо озираясь, замерла посреди улицы.

— Так и будешь стоять или зайдёшь? — послышался насмешливый голос. Повернулась и увидела Эрина. На нём были простые коричневые брюки и белая рубашка, а в руке он сжимал бумажный пакет из ближайшей булочной.

— Удивлена, что тебя интересует что-то помимо работы, — протянула я, отслеживая, как быстро застучало сердце в груди и появилось невероятное желание сказать какую-нибудь гадость.

— Ты про любовь к мучному? Скорее, это тебе, — он улыбнулся и прошёл вперёд, открывая передо мной входную дверь.

— Ты не мог знать, что я приду, — я сама не знала!

— Я же оборотень. Гулял по городу, почувствовал, что ты рядом, — с доброй усмешкой в глазах объяснил мужчина. — Так ты зайдёшь?

— Зайду, — согласилась я и, не дожидаясь повторного приглашения, проскользнула внутрь, — мне нужно кое-что проверить.

— Чай?

— Проверить говорю! — поймала себя на, несвойственном мне обычно, раздражении и осеклась. — Так, садись давай!

Выхватила у него из рук бумажный пакет и толкнула к дивану. Запах любимых с детства шоколадных эклеров, действительно, указывал на то, что лакомство готовилось для меня. Подозрительно посмотрела на Эрина, а он с улыбкой из разряда: «Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь», — на меня.

— И выражение лица смени, — добавила недовольно. Желание ляпнуть какую-нибудь гадость усилилось, но сама гадость на ум никак не шла. Оборотень выглядел прекрасно. Даже в этой простой одежде, посреди своей тёмно-синей гостиной. И смотрел он на меня по — особенному. С какой-то теплотой, нежностью, восхищением. — Слушай, а ты что тоже того?

— Чего того? — не понял он.

— Ну, влюбился?

Мужчина по-доброму рассмеялся.

— А если скажу, что влюбился? — уточнил, хитро прищурив глаза, — не сбежишь?

— Почему это я должна…?

И тут до меня дошло. Все эти «ты мне не интересна» и напускная холодность, с которой он ко мне обращался. Забота, по факту, за моей спиной. Всё правильно. Правильно для того, чтобы я не почувствовала, как дрожат коленки от одной мысли, что это не просто ради удовольствия или минутного кайфа. Я влюбилась. Мне хотелось выпить с ним чай, разделить эти эклеры. Хотелось провести ночь и встретить рассвет. Мне хотелось узнать его. Узнать до способности предугадывать действия и мысли. Почувствовать своим. Близким. Единственно важным. Страх сковал с новой силой, а внутри появился новый порыв — бежать как можно скорей!

— Помнишь, в том клубе, где мы впервые встретились, — неожиданно даже для себя спросила я, — как думаешь, зачем вампирам столько желтка?

Обычно стратегия отвлечения внимания работала на ура, но оборотень от моего вопроса ничуть не смутился.

— У них вроде как феи должны были выступать, пьют перед выступлениями бочками. Для голоса.

Говоря это, он, не отрываясь, смотрел на меня, как будто стараясь отловить малейшие изменения в мимике и жестах.

— Не убегай, — тихо сказал он, а потом так же, не вставая с дивана, взял мою руку и слегка сжал. — Я не хочу ничего рушить, только создать.

И всё! Это была последняя капля. Он не только заботливый, но и отнёсся с пониманием ко всему, что со мной происходит. Ноги подкосились, а я обессилено опустилась на пол.

— Всё уже рушится, — застонала я, кладя голову ему на колени. — Сижу тут, сбежать от тебя не могу. Работаю на правительство.

— Ну а что в этом плохого? — мужчина заботливо погладил меня по волосам. — Скучные до зубного скрежета?

— До кожного зуда, — с напускным недовольством, буркнула я. — Вот чем мне, спрашивается, тебя благодарить? Ты спас меня, Кару, а еще всё это устроил, сделав моё дело из незаконного не то, что законным, — почётным!