Любовь очень зла

— Ложись рядом, — попросил он, в тот же момент раздался телефонный звонок. Я была уверена, что, сняв трубку, услышу хриплый голос, а услышав его, почувствовала нечто сродни удовлетворению, как оракул, чьи прогнозы всегда сбываются.

— Здравствуй, дорогая, — сказал он. — Твой любовник обретается по соседству? Я был уверен, что застану его у тебя. Дай-ка трубочку нашему красавцу. — Я протянула трубку Сереже, заметив, каким бледным сделалось его лицо. — Надеюсь, ты не забыл, что должен мне деньги? Двести штук. Или кассета уйдет к твоему приятелю. Сыч, кажется? А фотография — ментам. Будет забавно посмотреть, кто из них действует проворней. — Он говорил громко, и я все слышала.

— Вы получите деньги, — торопливо заверил Сергей.

— Не сомневаюсь, а привезет их твоя сучка.

— Почему она?

— Потому что я так хочу. И вот еще что. Я решил, что вдове следует хотя бы некоторое время соблюдать приличия и не трахаться с кем попало, да еще в супружеской постели. Ведь в настоящий момент ты ее трахаешь именно там? Я слышал, в Индии женщины убивают себя на похоронах мужа.

— Чего ты хочешь, придурок? — рявкнул Сергей.

— Чего я хочу? Чтоб вы любили друг друга платонически. Проверили свои чувства. Я хочу, чтобы ты держался от нее подальше. Понял? Трахнешь ее и окажешься на кладбище. Так что подумай. Кстати, это и к тебе относится, дорогая. Придется вам, как примерным деткам, расползтись по разным углам. Передай своей сучке, завтра менты получат часть письма, правда, я еще не решил, какую именно.

— Подождите, — крикнула я, выхватывая трубку из рук Сережи. — Вы же обещали…

— Я учу тебя хорошим манерам. Он успел трахнуть тебя?

— Нет.

— Врать нехорошо.

— Говорю вам, нет.

— Допустим, я поверил. Может быть, я даже не отправлю письмо… пока. Ты поняла, что я хочу?

— Да.

— Что?

— Чтобы мы держались друг от друга на расстоянии.

— Точно. Придется тебе потерпеть. А если нет… Что тогда будет?

— Я окажусь в тюрьме.

— Конечно. Но не сразу. Я кое-что придумал. Забавное. Хотя тебе это вряд ли покажется забавным.

— Я сделаю, как вы хотите, только не посылайте письмо.

— А что я хочу?

— Пожалуйста, я же готова сделать, что вы хотите…

— Я подумаю. До завтра. — Он повесил трубку, а я бессильно откинулась на подушки, но тут же вскочила с постели.

— Что это за письмо? — растерянно спросил Сережа, наблюдая за мной.

— Сегодня нашли труп женщины, я видела сюжет по телевизору. Женщину убили, а потом я получила конверт. Там ее письмо в милицию, то есть ксерокопия, конечно. Она обвиняет меня в убийстве мужа. Сережа, это она в ту ночь сидела в «Ласточке» и она…

— Кто ее убил?

— Не знаю. Но письмо…

— Черт… Этот психопат… Что это за тип, а? Кто все это подстроил?

Я сидела, вжавшись в кресло и зажмурившись.

— Если он пошлет письмо, далеко мы не уедем, — сказала я.

— Все будет хорошо, — прошептал Сережа, приблизившись. — Лили, дорогая, все будет хорошо, поверь… Иди ко мне.

— Нет, — вздрогнула я. — Ты же слышал…

— Господи, Лили, что за бред? Как он узнает? — Он узнает.

— Не болтай чепухи…

— Не трогай меня, — шарахнулась я испуганно и беспомощно заревела. — Извини, Сереженька, я боюсь…

— Неужели ты не понимаешь? Он просто издевается над нами. Он наслаждается твоим страхом, садист паршивый.

— Я не хочу рисковать. Я боюсь.

— Да это просто безумие… Кончилось тем, что мы поссорились, и он уехал.

Я сидела в своей спальне, и мне было так страшно и одиноко, что я как будто обрадовалась, когда этот психопат позвонил вновь:

— Где твой любовник?

— Его нет здесь.

— Ага. Значит, ты решила быть послушной девочкой? Умница. Позже ты сама поймешь, что так лучше. Ты станешь чище, душа твоя освободится от всякого дерьма. Мы с тобой будем много трудиться, очень много, и ты предстанешь перед господом с чистой душой. Ведь это прекрасно, правда? Страдания, вот что тебе сейчас необходимо. Ты плачешь? Это хорошо. Правда, я считаю, что бабьим слезам цена — копейка, но если ты сейчас страдаешь, значит, мои усилия не пропали даром.

— На самом деле вам ведь все равно, я убила мужа или нет? — прошептала я.

— Убить можно по-разному. Неважно, кто ударил твоего мужа, важно, что ты этого хотела. Ведь ты хотела?

— Нет. Я никогда…

— Я стою у тебя за спиной.

— Что? — Я испуганно повернулась, за спиной была только стена, об этом я хорошо знала и не поворачиваясь. Он засмеялся.

— Я всегда у тебя за спиной. Я все вижу, я все о тебе знаю. Каждое твое движение, каждую мысль. Вот сейчас ты поправила волосы. — Я испуганно отдернула руку. — А сейчас подумала: «Вдруг он правда видит?» — Он опять засмеялся, а я сидела, боясь вздохнуть. — Убедилась? И не слушай своего дурачка. Никуда вы не сбежите. Тебе некуда бежать, потому что от себя не убежишь. Где ты, там и я. За твоей спиной. Ты боишься, это потому, что ты еще не поняла. Когда поймешь, станет легче.

— Это сумасшествие, — пробормотала я, когда он наконец отключился.

* * *

В десять утра позвонил Сергей и предложил встретиться в кафе на Моховой. О намечающемся отъезде не было сказано ни слова, и я поехала в кафе с дурными предчувствиями. Разумеется, они подтвердились.