Любовь. Офисная версия

— А чего тут говорить… На левшу, говорит, нарвался — бывает. Смеется.

Холодная волна, накрывшая Жанну с головой, бурля, схлынула.

«Раз смеется, значит, не так страшно… А может, это не я? Может, он вчера где-то еще выступал?»

Поняв, что просто не сможет оставаться в таком неопределенном состоянии, Жанна быстро набрала ему эсэмэску, чего страшно не любила делать: «Можно мне зайти? Ж.».

Через несколько минут она получила не слишком обнадеживающий ответ: «Попробуй. М».

«Если не убил на месте вчера, сегодня, может, и обойдется…»

Жанна позвонила по внутреннему Пал Лексанычу и вышла в директорский предбанник. Директор был в хорошем настроении и сказал Жанне, что она может гулять сегодня прямо с обеда.

— У меня еще перевод.

— Ну, как закончишь, так свободна до четверга. Ты в принципе в порядке?

— Да, только устала. В отпуск хочу.

— Пойдешь, не проблема. Катька как — помогает?

— Да, старается, но она еще сыренькая. Пользуясь тем, что ее не бдит недреманное армянское око, Жанна проскочила мимо собственных дверей и спустилась на этаж ниже. Отдел безопасности был заперт, и Жанна деликатно постучала.

Миша удивился, увидав ее. Видимо, думал, что она опять ворвется без предупреждения.

Вокруг правого глаза у него красовался уже начавший лиловеть кровоподтек, белок был в красных прожилках. Синяк чем-то замазан, но вблизи была заметна свежая припухлость.

— Так, — сказал Миша, останавливаясь в дверях. — Пришла полюбоваться на дело рук своих?

Он был явно зол, хотя не слишком. Жанна, не дожидаясь приглашения, проскользнула мимо него и с усилием — потому что мешала Мишина рука — захлопнула дверь.

— Да, Костик уже всем расписал… А это… действительно я?

— А то кто?

По его лицу пробежала гримаса запоздалой, но сильной досады.

— Ну, мало ли кто… Я тебе камуфлирующее средство принесла.

Жанна вынула из нагрудного кармана маскирующий карандаш.

— Ну, спасибо, девушка, за заботу, но…

Он с сомнением поглядел на карандаш и на Жанну.

«Сейчас скажет, что наши отношения исчерпаны…»

— …у меня вообще-то свой есть. Профессиональный.

— Мое дело предложить, — сказала Жанна, кидая тюбик назад в кармашек.

— Ну что — мы в расчете? — несколько нервно выдохнув, спросил он.

— Наверное… Но только я не верю, что это… моих рук дело.

— А я верю? До сих пор не могу поверить, что пропустил такой удар от любителя. — Он усмехнулся.

— Я думала, убьешь меня, если догонишь.

— Ты правильно думала, — охотно кивнул он.

— Значит, я опять прошла по краю пропасти.

— Угу…

Миша довольно бесцеремонно оттащил Жанну от двери.

«Только на стол меня сажать не надо!»

Но Миша посадил ее в свое кресло на колесном ходу, сам сел на гостевой стул и пододвинул ее вплотную к себе.

— Ты пойми, детка, — заговорил он поспешно и горячо, — я очень хочу стать хорошим. Просто это пока не очень получается. Когда ты со мной, мне никого больше не надо. Но ты же не всегда рядом… Вот у меня пробки и вылетают. Иногда…

— Ну ладно. Будет об этом. Главное, ты старайся.

— Я стараюсь! — радостно сообщил он. — А… как ты вообще вчера засекла меня?

Он склонил голову набок, прищурясь.

— Я же говорила, интуиция и логика работают у меня одинаково четко.

— Да, с тобой не забалуешь. А код откуда знаешь?

— Вычислила. Разглядела самые стертые клавиши и со второго раза попала. Двенадцать на два, тринадцать на три. Простенько и непритязательно.

— Черт, никогда не замечал… Слушай, а ты меня ловко так притерла — я о тебе чего-то не знаю? Ты сама-то боевыми искусствами не занималась?

Взгляд его был пронзителен и подозрителен. Он никак не хотел признать, что его отделал дилетант.

— Да господь с тобой, Майкл!.. У меня в школе освобождение от физкультуры было. Так получилось. Подвернулся под горячую руку.

— Да, а вообще-то жаль… Миша взял ее руки в свои.

— Чего?

— Старовата ты, мать… А то я из тебя классную кикбоксершу воспитал бы.

Жанна против воли рассмеялась.

«Ты из меня и так уж много что воспитал!»

— Ты уже выражал сожаление по этому поводу.

— Да?

— Да. А у вас там, в вашем бизнесе, смешанные пары, ну, как в теннисе, бывают?

— У нас бывает все, за что платят бабки. У тебя какие планы на вечер?

— Да я сейчас слинять хотела до послезавтра.

— А чего это? — поднял брови Миша.

— Да какая-то я в раздрюзганных чуйствах. Жанна попыталась спрятать от него лицо, на которое, против ее воли, выплеснулись обида и напряжение последних суток. Еще и раскаяние в излишней жестокости, да…

— И к отцу съездить надо, отвезти кое-что. Воздухом подышать деревенским.

— Гак я отвезу. Хочешь, прямо сейчас и поедем?

Тут он осекся.

— Или ты меня стесняться будешь?

— Да нет. Для человека твоего образа жизни это естественно. Сейчас я одну штучку закончу, и можем созвониться.

Жанне очень захотелось приласкать побитого Мишу, она положила ладонь ему на затылок и осторожно несколько раз прикоснулась губами к припухлости на скуле.

«Дай глазик поцелую — он сразу и заживет… ути-пути».

— Вот-вот… Все вы такие… Сначала набьют морду мужику, а потом с нежностями…

— Ну, у меня тоже болявка есть, — тихо сказала Жанна и поднесла к Мишиным глазам уже потемневшие ссадины на костяшках.

— Да, ты не поскупилась.