Любовь олигарха

Ей показалось, или плечи у мужчины как-то развернулись, стали шире? Вика снова качнула головой. Она слишком пристально рассматривает Валгарова, причем всегда. Она своё внимание объясняла тем, что он представлял для неё угрозу, поэтому и следовало держать его на виду. Сбавлять бдительность не стоит.

Знакомые подняли бы её на смех. Сказали бы, что она идиотка и не видит своего счастья. Даже не так. Что она не осознает всей степени везучести. Радости, что свалилось на неё.

Первое и самое главное. На неё соизволил обратить свой долларовый взор нефтяной олигарх, который, само собой, входит в список Форбс.

Априори уже от одного этого факта она должна радостно подпрыгивать и по щенячьи подвывать, наплевав на собственные чувства и гордость. Ну и что, подумаешь, он её вырубил, пусть и чужими руками. Уже своими – ощупывал. Потом удерживал принудительно в доме, обвиняя черт знает в чем. И под занавес пришел с непонятно каким предложением руки и сердца.

Интересно, чем это Вика, уставшая и в прямом смысле грязная, могла привлечь более, чем избалованного женским вниманием Валгарова?

Глупости всё это.

Не верила она ему.

И не хотела иметь с ним ничего общего.

Общего у них ничего нет и не будет.

- В чем тогда?

Она вела диалог на автомате. Чтобы отвлечься от негативных дум о доме и о машине.

- В моей заинтересованности в тебе, Виктория, - мужчина обернулся.

Если учитывать, какие слова он говорил, его лицо резко диссонировало с ними. Хмурое, напряженное, ничего не выражающее. Ни одну эмоцию.

Если не считать решительность, которая итак была присуща Булату Валгарову.

- Во мне? – задала глупый вопрос Вика, пытаясь собраться.

Она растерялась.

Когда ей в последний раз говорили, что заинтересованы в ней? Конечно, не такими словами. Обычно они сводились к более простому: «Эй, детка, ты мне нравишься. Как насчет того, чтобы сегодня потусить в клубе? Или перепихнуться по-быстрому?». Были и более приличные признания.

Но она была с Никитой. Давно и прочно. Другие мужчины её не интересовали, жениху она не изменяла. Даже кокетства не позволяла, считала это лишним.

Она серьезная девушка, невеста. Любит и любима. Зачем ей другие? Так она думала несколько месяцев назад.

С тех пор многое изменилось в её жизни. Она сама изменилась. Стала осторожнее, осмотрительнее. Жестокие уроки не прошли зря.

- В тебе, Вика. В тебе. А ты решила, что я шутил, когда делал предложение?

- Да, - честно призналась она.

В комнате на самом деле похолодало?

- Я похож на шутника, Вика?

- Нет, но…

Она замолчала, не зная, что сказать. Лишь растерянно несколько раз моргнула, натолкнувшись на темно-яростный мужской взгляд. Булат, в отличие от неё, прекрасно умел себя держать и скрывать истинные эмоции. Но они рвались наружу. Видимо, и он на пределе…

Если её предел вылился в желание послать всех к чертям собачьим с требованием оставить её в покое, дать возможность гордо прогуляться по трассе под дождем, во что выльется его?

Это был риторический вопрос, на который она не желала знать ответа.

Но что-то ей подсказывало, что придется.

- Всё серьезно, - на лице мужчины не дрогнул ни один мускул.

- Булат, вы…, - у Вики, которая всегда находила, что и кому сказать, которая свободно выступала перед аудиторией, не стесняясь и не тушуясь, не нашлось слов.

Она смотрела на мужчину и в её голове не выстраивалась логическая цепочка.

Перед ней стоял нефтяной олигарх.

Самый настоящий.

Тот, кто владеет «заводами и пароходами».

Кому принадлежит власть в этом городе.

И не только в нем…

Что он пытается ей сказать?

Причем, открыто, не таясь.

У Виктории закружилась голова и девушка поспешно сделала ещё один глоток.

Может, напиться?

- Что? – требовательно бросил Валгаров.

- Не знаю, - честно ответила она. – Ваши слова… они…Смущают меня. И вызывают недоумение.

- Мне нравится твоя открытость.

- То есть сейчас вы мне верите? Да?

- Верю, пожалуй, не то слово.

- А какое то? Зачем я снова в вашем доме?

- А если, предположить, Виктория, что это любовь? Внезапная, сильная. С первого взгляда.

На этот раз Вике ничего не показалось – Булат говорил жестко, рубленно. Каждое слово как брошенный в её сторону камень. И диссонанс от услышанного только усиливался, звенел в ушах, в сознании Вики, гулким настораживающим эхом.

- Олигархи не умеют любить, - глуше, едва размыкая враз ставшими непослушные губы, проговорила девушка.

Булат вздернул кверху бровь.

- Откуда такая информация? Олигархи не люди?

- Прекратите, - не выдержала она.

- Я ещё не начинал, девочка. И очень не хотел бы…

- Что вы имеете в виду?

Булат не ответил.

Он отставил стакан в сторону и направился к ней.

Первым порывом Вики было бежать. Развернуться и бросится куда глаза глядят! Но куда? Она в его доме, за окном продолжала свирепствовать природа, которая точно сошла с ума, бесчинствуя и лютуя. Если предположить, что Вике удастся вырваться из дома, во двор, что дальше? А играть в догонялки по дому – бессмысленно.

Она замерла. Превратилась в тугую пружину. Желудок скрутило от накатывающей тревоги. Не паники. Как ни странно, её не было. Было что-то другое, более сильное, вязкое, опасное.