Любовь опасна, или Ожидаемые письма

… Я пребывала в странном состоянии, когда в комнату вошла Танька с бутылкой водки. Мы выпили из горла, не думая достать рюмки. Я взглянула на подругу и хотела спросить про Беллку, но Татьяна первая сказала:

– Рачков звонил, Изабеллку увезли в морг. Менты тоже исчезли с её квартиры.

– Танька, хороним рядом с Максимом?

– Кончено! Чего нового узнала?

– В принципе, ничего такого. Вот, можешь почитать.

– Нет, потом. Ты знаешь, я не люблю читать детективы.

– Знаю. – Вздохнула я, вспоминая, что тоже не люблю читать Беллкину литературу, но для того, чтобы она не обижалась, приходилось через себя читать.

– Яна, а, как думаешь, Беллка просто так писала про Макса столько много или на что-то хотела намекнуть? – Татьянка ткнула пальцем с длинным ногтём в монитор, где часто повторялось имя Воронцова.

– На что намекнуть? – я допила бутылку, дотянулась до бара, взяла очередную бутыль. Водка пилась, как вода, и не действовала на голову.

– Не знаю. Но в одном я точно уверена: у Беллки всегда были проблемы из-за этого идиота, поэтому её убили из-за него.

– Идиот – это Максим?

– Конечно!

– Хочу тебя огорчить, но он умер целых три года назад, к тому же он погиб сам, никто его не убивал.

– Ян, она нечестно поступила, заставив нас своей глупой смертью искать убийцу. Мы – не она. Мы никогда не любили то, что нравилось ей. Мы не найдём этого психа.

– А если ничего и никого не искать? Мы не виноваты в её смерти. Она сама ввязалась во что-то дурное.

– Нет, мы должны найти убийцу. По-другому, какие тогда мы ей подруги?

– Надеюсь, ты права. – Я вздохнула и сделала большой глоток.

Тоска и грусть Таньки захватили и меня. Стало одиноко, появилось отчётливое чувство, что не хватает чего-то близкого и дорого сердцу. Мне захотелось отомстить за Изабеллку и понять, что случилось и за что её убили. Очень захотелось узнать ВСЮ правду Воронцовых.

Прошло несколько дней. Изабеллу похоронили, как и планировалось, рядом с могилой Макса. Семья Воронцовых младших теперь вновь была вместе. Мы с Татьяной очнулись от случившегося только по истечению недели. Всё это время мы плакали и пили. Водку употребляли как воду и еду. Похороны помню смутно. По ночам снится мертвая Беллка, лежащая в гробу. Проститься с ней пришло немного людей, отец, родители Максима, однокурсница и три девчонки со времен учебы в школе, с которыми Белла продолжала общаться. Ночью перед глазами единственный образ подруги. Накрашена она чересчур ярко, с кроваво-красной помадой на мёртвых губах, лежащая в этом противном ящике. Беллка любила яркие цвета, точнее красный и черный. Кофты, куртки, костюмы, платья, помада, лак для ногтей – все её обожаемые вещи и аксессуары были кровавого оттенка. Я после её такой странности возненавидела красный цвет. Белла, заметив моё сморщенное лицо при взгляде на её очередную красную вещицу, смеялась и тихим голосом отвечала: «Кровавый цвет – цвет сердца, цвет одиночества». Она была необычной и сумасшедшей девушкой.

Только теперь, полностью протрезвев, Татьяна вспомнила о нашем будущем планируемом расследовании.

– Янка, – позвала она и вошла на кухню, где я пила вторую кружку кофе. – Ты помнишь о том, что мы ищем убийцу?

– Помню. Попытаемся. Но ничего не обещаю.

– Беллка нами гордилась бы. – Татьянка обняла меня и тяжело вздохнула. Я мысленно сказала убитой подруге пару «ласковых» слов. Дело в том, что Изабелла всю жизнь пыталась приучить нас с Танькой к желанию в чем-либо разобраться, а мы на это отвечали, что детективы и расследования – лично её конёк. Теперь приходится испытывать на себе её любимое занятие. Ну, подруга, ну и отомстила!

– Таня, вспомни получше все странности, происходящие с Беллкой за ближайшие несколько месяцев.

– Издеваешься?

– Нет. Например, в последний раз, когда мы её видели живой, она сказала: «Прошло три года». – Я уже вспоминала эту фразу и догадалась об её смысле. Нужно только проверить, так ли на самом деле.

– Авария. Три года. Умерла в двадцать один год. Но, Янка, это лишь доказывает её исключительность и ничего больше. Эти слова не имеют отношения к убийству.

– Почему ты так уверена?

– Да она с пятнадцати лет эту чушь говорила всем подряд.

– Смотри, все смерти совпадают с её предсказаниями. Конечно, можно решить, что она и вправду была ведьмой, но вдруг кто-то специально подстроил убийства, сопоставляя их с Беллкиными словами?

– Зачем?

– А ты тогда что предлагаешь думать?

– Пока что ничего в голову умного не пришло. Хорошо, я с тобой согласна. Заметь, её караулили. Человек, убивший её, должен был знать, где она и когда вернётся домой.

– То есть, ты хочешь предположить, что убийцу мы знаем?

– Я ещё ничего не могу предположить. Информации катастрофически мало.

– А позвоню-ка я Рачкову. Может, он чего скажет путного?

– Дерзай.

Я набрала номер мента. Идея дохлая, но попробовать стоит.

– Слушаю.

– Виталь, это Яна. Мне нужна твоя помощь.

– Что-то случилось?

– Надо поговорить о Беллке.

– Ты так и не успокоилась?

– Тебе какая разница? Ответишь на наши несколько вопросов?

– Давай, спрашивай.