Любовь Орлова в искусстве и в жизни

В спектакле «Сомов и другие» Любовь Петровна исполняла роль Лидии, жены Сомова. Казалось, что мучительные раздумья над судьбой героини сопровождали ее постоянно. Вырваться из душной, давящей атмосферы «сомовщины», отбросить тяжкие оковы окружающей ее злобы, предательства и лжи, «прислониться душою к доброму» — к этому стремилась ее героиня. Наивная, беспомощная, оскорбленная, душевно чистая женщина, она искренне хотела постичь правду, преодолеть, во что бы то ни стало преодолеть свою инфантильность и хрупкость. Присущее ей понимание правды, которую в мире «сомовщины» не ставили ни во что, помогло ей выжить. Такой была, думается мне, Лидия Любови Орловой.

«Странная миссис Сэвидж» Д. Патрика Этель Сэвидж — Л. Орлова

И роль Норы, героини «Кукольного дома», она сыграла безупречно. Но как дорого это ей стоило, какого внутреннего напряжения потребовало! Ей, советской актрисе, которую по ее ролям знают миллионы людей, бесконечно далеки были все те жизненные явления, которые органически присущи буржуазному обществу с его духовной нищетой, с его гнилостной моралью, эгоизмом, лицемерием, презрительным отношением к человеческому достоинству. И тем не менее в созданном ею образе зрители ощущали трепетность и одухотворенность человеческой души, разрывающей путы, связывающие ее с семьей, построенной на лицемерных нормах частнособственнической морали. В этом отношении ей особенно удались сцены третьего акта — трагедия разрыва с семьей и шаг в новую жизнь, хотя и не ясно какую.

«Странная миссис Сэвидж» Д. Патрика. Сцена из спектакля

Затем была главная роль в пьесе «Лиззи Мак-Кей» Ж.-П. Сартра. Кстати, этот спектакль с участием Любови Петровны я видел трижды, и всякий раз мне казалось, что между сценой и зрительным залом с появлением актрисы устанавливалось полное понимание. Нас словно завораживала ее непосредственность, высокая правда ее чувств. И аплодисменты в конце спектакля возникали не сразу после того, как отзвучала финальная реплика, а чуть позже, на полминуты позже. Зрители словно бы замирали, потрясенные мастерством актрисы, и лишь после паузы бурно ее приветствовали и долго не отпускали со сцены.

«Странная миссис Сэвидж» Д. Патрика. Этель Сэвидж — Л. Орлова

«Странная миссис Сэвидж» Д. Патрика. Этель Сэвидж — Л. Орлова

Орловой удалось высветлить в образе героини пьесы Сартра (напомним ее авторское заглавие — «Добродетельная проститутка») не внешние особенности ее профессии, а внутренние качества: доброту и человечность, стремление понять и объяснить свое падение, падение таких женщин, как она. А это уже сообщало ей ноты протеста, свойства борца с социальным злом. Именно эти особенности героини своей пьесы Сартр по просьбе Орловой и Александрова, встречавшихся с ним в Париже, особо прописал для советской сцены, прислав в дополнение еще двенадцать страничек сценического текста. Спектакль «Лиззи Мак-Кей» с участием Орловой прошел в Театре имени Моссовета около пятисот раз.

Л. Орлова и Л. Варпаховский

Сам Жан-Поль Сартр, побывав летом 1962 года на 400-м представлении этой своей пьесы, заявил журналистам:

— Меня особенно восхитила талантливая игра Любови Орловой. После представления я сказал актрисе, что я в восторге от ее игры. Это не был пустой комплимент, — подчеркнул писатель. — Любовь Орлова действительно лучшая из всех известных мне исполнительниц роли Лиззи Мак-Кей.

Л. Орлова и Г. Александров у дома, где жила Патрик Кемпбелл

И еще об одной ее роли на сцене Театра имени Моссовета.

«Милый лжец» Д. Килти. Патрик Кемпбелл — Л. Орлова

Первоначально в спектакле «Странная миссис Сэвидж» заглавную роль исполняла замечательная актриса Фаина Георгиевна Раневская, и исполняла ее блестяще. Случилось, однако, так, что из-за болезни она уже не могла выступать на сцене в этой роли и Любовь Петровна Орлова была введена в уже сложившийся, хорошо принятый зрителями спектакль.

«Милый лжец» Д. Килти. Патрик Кемпбелл — Л. Орлова

Актриса Ия Саввина, работавшая в Театре имени Моссовета одновременно с Любовью Петровной, рассказывала, что, когда та приходила на репетицию этого спектакля, на лицах артистов — его участников появлялось непроизвольное выражение истинного восхищения. Каждый раз она приходила как бы впервые. Она улыбалась — и все улыбались; и всем она нравилась, и ей говорили об этом, не испытывая неловкости или скованности, и она не притворялась смущенной, а по всему было видно, что внимание это ей приятно. Атмосфера на репетициях была дружелюбной и легкой, а в день ее дебюта весь театр волновался и «болел» за нее.