Любовь песчаного дракона

Подхватив на руки своего спасителя, рванула прочь, больше не оборачиваясь. Время снова потеряло счет, и я остановилась лишь тогда, когда дома поблизости закончились. Нужно было спускаться на землю и искать платформу для возвращения в гнездо.

Выдохнув, я поставила зверька на крышу и медленно опустилась рядом, приваливаясь спиной к каменному выступу. Огненное создание тут же повернулось ко мне мордой, внимательно рассматривая. Я наблюдала с не меньшим интересом, не представляя, что делать дальше.

– И как тебя совут, хосяйка? – неожиданно выдало оно слегка шепелявым голосом.

Еле удержавшись от вскрика, я отшатнулась и завалилась на бок, испуганно глядя на заговорившее нечто.

– Нелвная. Это песяльно. Но бегаес-сь быстло – это холос-со.

– Ты что такое? – смогла наконец выговорить я.

– Не сто, а кто, – обиженно пыхнул мелкий, выпуская из ноздрей струйки пара. Приосанившись, он расправил кожистые крылья и гордо заявил: – Я потомок великого Энехена, носитель мудлости длевних, сас-ситник силых и убогих – последний пес-сяный длагон!

– Дракон? – удивленно переспросила я, принимая вертикальное положение.

– Длагон. А ес-се твой фамильял, если ты не поняла намек про силых и убогих.

– Мой фамильяр… – протянула я медленно, вообще перестав понимать, что здесь происходит. – Ты вообще откуда взялся?

– Ис камня! – радостно ответило это нечто и подозрительно завиляло хвостом, заканчивающимся небольшой треугольной пластиной.

– Из какого камня?

– Котолый ты оклопила своей кловью. Ну, хосяйка, думай. Ты нас-сла алтефакт со мной, пловела обляд пливяски и высволила своего сас-ситника из сатосения!

– Я никого не вызволяла и ничего такого не делала, – отрицательно замотала головой, а затем замерла. – Шкатулка… Спессартин! Ты вылез отсюда?

Я показала дракончику оранжевый камень, выпавший из деревянного хранилища.

– Оттуда, – снова фыркнул дракон и недовольно покосился на вещь в моих руках. – Кстати, он больс-се не нусен. Втолой лас меня в эту ловус-ску не поймать.

– А сам залезть не хочешь? Понимаешь, я бы и рада оставить тебя себе, но не могу. Мне нужно отдать шкатулку со всеми камнями заказчику.

– Так отдай. Он все лавно не смос-сет пловелить, есть ли кто-то в камнях или нет.

– Почему?

– У него сплоси. Я не один год плосябал в своей темнице, но меня так никто и не высволил. Думаю, он даже не догадывался, как это сделать. Сато потом появилась ты. Я посювствовал тебя и плисвал.

– Ты меня призвал?

– Я! – гордо вскинулся мелкий. – Твоя огненная стихия откликнулась на мой сов. И я осень этому лад. Пусть ты ес-се маленькая, нелвная и делганая, но мне опледеленно нлавис-сься. Пала лет, и я вылас-сю ис тебя настояс-сюю хосяйку!

– Хозяйку. Из меня. Угу, – пробурчала я и крепко задумалась, что мне делать дальше.

– А тебя как совут? – вдруг спросило это чудо.

– Рысь. А тебя?

– Как насовес-сь, так и будет.

– Почему?

– Длевняя тладиция. Фамильяла всегда насывает его хосяин, – начал пафосно дракон, размахивая мелкими, но когтистыми лапами. – В момент налесения плоисходит оконсятельная свяска мага и его питомца. И после этого только смелть ласлусит нас!

– Чья? – хмуро уточнила я.

– Как полусится. Ну сто, плидумала мне имя?

– Нет. И не уверена, что хочу его давать. – Видя, что мелкий насупился, а из ноздрей повалил пар, я поспешила смягчить свои слова: – Ну какая из меня хозяйка? Я занимаюсь воровской деятельностью, хожу на опасные задания. Зачем тебе такие проблемы?

– Ты хоть и бедовая, но сильная. А пелевоспитать тебя я всегда успею. У нас с тобой впеледи не одно столетие. Тебе сейчас, кстати, сколько? Пятьдесят? Или с-сестьдесят?

– Восемнадцать, – пробурчала хмуро, хоть и понимала, что возраста мне добавлял грим и усталость.

– Да-а-а, потлепала тебя жиснь, потлепала. Ну, нисего, исплавим. Так сто нас-сет имени?

– Я подумаю, – пообещала в ответ, понимая, что с этим мелким спорить себе дороже. – А сейчас мне нужно обратно в гнездо.

– О-о-о, гнесда я люблю! – воодушевился дракон и замер, преданно глядя мне в глаза.

– Что?

– На луськи. Я слис-ском долго сидел в алтефакте – тело сатекло.

– Значит, догонишь, когда растечет обратно.

– Ну, хося-а-айка, – противно заныло это исчадие сумрака и снова протянуло ко мне свои когтистые лапки, слегка их сжимая.

– И за что мне это наказание? – пробурчала я, подхватывая мелкого.

– Я не накасание, а дал божий! Вот увидис-сь, нам будет холос-со вместе. Ты меня полюбис-сь, я полюблю тебя, и будем жить дус-са в дус-су!

Это заявление я предпочла оставить без ответа. Да и время поджимало – пора было возвращаться. Спрыгнув вниз, стащила две тряпки. В одну из них замоталась сама, пряча свою спецовку, во вторую завернула трепыхающегося дракончика, сердито шикнув на него.

Дойдя до ближайшего ковра, летящего в сторону гнезда, заплатила положенную сумму и без сил опустилась на мягкую подушку. Сидящая рядом женщина пару раз с интересом поглядела на шевелящийся у меня в руках сверток, но промолчала. А остальным редким пассажирам было не до подозрительных дамочек. Они явно возвращались с праздника, получив свою долю впечатлений и финикового самогона.