Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

Естественно, в Париже Дебарро ввел ее в круг таких же распутников, как и он сам, охочих до наслаждений. Марион, не отличавшейся ни особым умом, ни артистическими талантами, нравился широкий образ жизни, она была мотовкой и вскоре поняла, что вполне может зарабатывать, продавая себя. Ее клиентурой была исключительно аристократия: маркиз де Рувиль, граф де Мьоссен, маршал д’Альбре, маршал де Шатийон, герцог де Бриссак, маршал де Мейере и многие другие. Говорят, что несколько раз ее спальню посетил и сам Ришелье. По утверждениям современников, у нее было самое красивое тело, которое только можно представить себе, а грудь «белее лилии». За ее услуги клиенты расплачивались натурой, либо одеждой, либо серебряной посудой, – всегда достигалась предварительная договоренность на определенный вес. Марион не носила перчатки более трех часов; после ее смерти осталось одежды более чем на двадцать тысяч экю.

Умерла она в возрасте 36 лет, практически сохранив свою ослепительную красоту. Причина смерти по тем временам была вполне обыденной: желая избавиться от нежелательной беременности, куртизанка не рассчитала дозу сурьмы и скончалась, успев неоднократно исповедаться во всех грехах. Всеобщее возмущение обывателей вызвало то, что похоронили ее в венке из померанцевых цветов (символ девственности) весьма торжественно.

По легенде, Сен-Мар довольно долго содержал Марион, ему приписывают отцовство трех ее детей, рожденных в 1638, 1639 и 1641 году. С Марион Делорм ему пришлось порвать по велению Ришелье. Короля возмущало то, что Сен-Мар поздним вечером скакал из Сен-Жерменского дворца в Париж, там вовсю развлекался и ранним утром возвращался в Сен-Жермен, где, совершенно изможденный, заваливался в постель и спал богатырским сном до полудня, тогда как король, ранняя пташка, требовал его к себе. Король был потрясен, когда узнал, что г-н Ле Гран вместо сна подавался в Париж, чтобы повидаться с Марион Делорм, которую выдавал за свою жену. Это повергло его в изумление, ибо, как писал секретарь Гастона Орлеанского, «он поступал со своими фаворитами подобно собаке на сене, которая сама его не ест и других к нему не подпускает». Возможно, к ревности примешивалось еще чувство оскорбления королевской особы и предательства верности, которые надлежало проявлять по отношению к нему как к помазаннику Божию. Сохранился любопытный перечень жалоб короля на Сен-Мара, составленный самим Ришелье: фаворит непереносим, ленив, дерзок в речах, слишком уверен в своих способностях, распространяет неверные слухи, критикует всех и вся и с вызовом отказывается от своих собственных слов, сказанных перед королем. Людовик и его главный шталмейстер часто ссорились и по три дня не разговаривали друг с другом, а затем кардиналу приходилось выступать в роли миротворца. Очень часто после подобного примирения король и Сен-Мар имели обыкновение поступать чисто по-детски: они подписывали бумагу, удостоверявшую, что более не держат зла друг на друга. Например, 26 ноября 1639 года Людовик ХIII направил кардиналу такое письмо:

«Вы увидите из прилагаемого удостоверения, в каком состоянии находится примирение, которое вы устроили вчера; когда вы принимаете участие в каком-либо деле, оно не может не закончиться благоприятно. Приветствую вас.

Людовик».

Прилагаемое удостоверение выглядело самым необычным образом:

«Мы, нижеподписавшиеся, удостоверяем тех, кого это касается, что чрезвычайно довольны и удовлетворены друг другом, и никогда не пребывали в таком совершенном согласии, в каковом находимся сейчас. В удостоверение чего мы подписываем настоящее удостоверение. Составлено в Сен-Жермен, 26 ноября 1639 года.

Людовик

и по моему приказу

Эффиа де Сен-Мар».

Ришелье приложил немало усилий, дабы ставить препоны на пути всех милостей, которые Сен-Мар пытался выпросить у короля. Ему не удалось ни стать губернатором Вердена, ни командующим войсками, предназначенными для осады Арраса, столицы Артуа. Он получил в свое распоряжение лишь вооруженных солдат и гвардейскую легкую кавалерию, а Ришелье, насколько ему это удалось, принизил весьма почетную роль Сен-Мара в кампании Артуа. Когда фаворит отправлялся в этот поход, король взял с него слово, что он будет писать ему дважды в сутки. Если Людовик не получал от него хотя бы одно письмо в день, то разражался горькими рыданиями, уверенный в том, что Сен-Мар пал на поле боя.

Матримониальные планы фаворита