Любовь по имени Тала

Он: «Не издам я даже стон, хоть устроит вечер танцев с нищетою господин,

Да хоть с чёртом здесь собранье. Но, как они едят сардин

В гробовом жуя молчанье?»

Но вдруг взорвал смех тишину

И паренёк сказал, бледнея: «Иль у безумия

В плену? Иль то проделки чародея?» Он дверь открытой

Оставлял и в щель следил глазами страха. Но вскоре Гай его позвал

И он изрёк: «Готова плаха забрать главу мою и душу.»

И, трепеща, подбрёл он к мужу.

Гай

–Впряжёшь, дружище, нам коня

И к цели ночью нас доставишь. И где высаживал

Меня, там ожидать бесшумно станешь. Звать тебя как, человек?

Ах, ты отроду Рабек? Ну, а теперь веди в кровать,

Да и сам бы лёг поспать.

И страж гостей отвёл в постели,

И сам улёгся, как велели. А проснувшись

Вечерком, все в путь готовились бегом. И Тин, подумав

У портрета, покрывало попросил. И вскоре мчала

Их карета, всё дальше конь их уносил.

X

Воробьи в траву слетели,

Скучковались, погалдели и обратились

Вдруг кротами, каких не может просто быть. И эти

Монстры, да когтями стали там подкопы рыть. Дружно, слаженно,

Втроём, расширяли в лаз проём, отгребая землю лапкой. В общем быстро

Дело шло. Им уже в туннеле гладкой тесно было и на брата Кети

Выкрикнула зло: «Лезть под когти мне не надо!

Отползай! Греби за мной!»

Так чудит она порой неугомонная

В работе. И увлечённые трудом за принцессою

В эскорте, не заметили дельфины, что устроили погром в

Подвале узников таящем. Но от виденной картины детка голосом

Вопящим, рассмотрев их в лунном свете, всех о страхе

Известила. Но тут же в ужасе застыла, когда б

Ласкаться стали «черти».

Гай

–Это я, не бойся, Тала! Рад приветствовать Вас, Дора! Но раз беда

Не миновала, то покинуть надо, леди, сей приют и очень скоро.

В безопасности себя лишь почувствуйте в карете.

Тала

–Пусть накажет их судья!

Тала знала, дерзкий Гай вновь спешит ступить за край.

Гай

– Как тебя мне не хватало! Моралист мой славный, Тала.

Тин проводит тихо вас. Нам же лучше здесь одним,

Дельце есть ещё у нас.

Дора

– Ну зачем весь этот грим? Коль закон найдёт убийцу.

Место их в тюрьме, под стражей. Все покинем мы темницу,

Риск не стоит жизни вашей.

Гай

– Видать, не слышали молвы… Просили смерти бы для

Них, когда о Чарльзе знали б Вы! Ведь боль его-деянье их.

Уста ладонью скрыла в миг, сдержать стараясь горя крик.

«Что!?» -лишь это и сказала, еле слышно. Но как веско!

И в подкоп рванулась резко, ну а вслед пошла и Тала.

XI

И, зарыв туннеля вход, указал

Тин на забор. И пройдя весь огород, леди

Вышли на простор через заднюю калитку. Но трудно ждать

И догонять, прочь худые мысли гнать. Снёс парнишка эту пытку, наконец Узрев знакомца. В покрывале пряча тонком, леди он привёл с ребёнком. Усадив в карете прежде, их устроив у оконца. Сам же,

С кучером присел, в дорогой уже одежде,

Но теперь он меч имел.

«Уже кого-то обобрал.» – со страхом думал паренёк.

Вожжам свободу он отдал, и с места тронулся конёк.

Тин

– Коль не секрет? Скажи мне, друг, давно ли служишь господам?

Рабек

– Ещё мой дед им жарил щук, ещё служанкою у дам и

Мать моя была хорошей. Теперь и я, всё с той же ношей.

Тин

– Значит предана семья герцогскому дому?

Рабек

– Никогда! Клянусь Вам я! Не учил сей дом дурному.

Тин

– Знаешь ли кого везём? Дору

С доченькою своей приютит на пару дней,

Твой заметь, твой личный дом. Спрячешь их от глаз рябых,

Её приезд пусть в тайне будет. Ты позаботься

О родных, Чарльз тебя да не забудет.

Слуга вскочил и снова сел, от вести просто ошалел.

Рабек

–Как же это…? Госпожа…? Ну, зарезал без ножа!

И над нами гнев Рябой?

Тин

– Нет. Теперь уж не над вами, над моей, мой друг, семьёй,

Над любимыми друзьями. Еще спрошу я у юнца названье

Судна беглеца?

Рабек

– Хоть и название сильно, зовется «Храбрый лев» оно,

Сейчас как заяц убегает. Там Бон вершит судьбой бедняги.

В морях он Чарльза укрывает, когда б от смерти был он в шаге.

Так Дора с дочкой дорогой исчезли вновь ночной порой.

XII

Привели в обычный облик все

Погромы они мигом. Сдвинув в бок настенный

Коврик, бревна скрыли в виде «дивном». Дорвалась крушить

Сестрёнка. Ох, умеет изумлять! С ней любая работёнка не могла б

Халтуру знать. Стенку выгрызла из древа, к цели крайний

Их заслон, так стремительно да резво, что премного

Был смущён наблюдавший Гай в туннеле,

Видя прыть её в сём теле.

Обнимала «свою дочь», обратившись

Дорой, Кэт. В долгожданный тот момент, когда

Старая не прочь о проблемке о своей поболтать была бы

С ней. Но о чём? Не знала Кэт. Ждут какой от них ответ? И пришлось

Родне опять, импровизируя, играть. Надев маску- вид больной,

Войдя в комнату Рябой, на завистливый визг Рэлы

Одичало Кэт воззрилась, страх пред

Ней явив наружный.

Рэла

–Цвет ланит, как персик спелый! Заточенье хоть и длилось,

Не испортил воздух душный! Ах, воистину красотка!

Но, пустоту узрев в глазах, глупый взгляд , блудивший

Кротко, осеклась в своих словах.

Ряба

– Ну, что скажешь, золотая? Ты подумала о дочке?

Иль мамаша ты плохая?

«Дора»

– О, добрейшая хозяйка,

Душновато в вечной ночке. Унеслась и мыслей

Стайка, коль мне голову вскружило. Да не осердит просьба слёз,

Напомнить то, что позабыла. Прошу мне истины

Доверить, имеет мудрость твоя спрос.

Гай

– А ведь умеешь лицемерить!

Кэт