Любовь по инструкции

— У меня учителя хорошие были, — грустно отозвалась женщина. — Детей можешь видеть, но этот вопрос реши сначала с Верховным. И, пожалуйста, о визите предупреждай за день или два.

— Таня, ты спешишь и рубишь сплеча. Надо всё обсудить, обдумать. Разве, нам было плохо вместе? Вспомни — как счастливо мы жили!

— У меня было время обдумать. И возможность сравнить твоё отношение ко мне, и то, каким бы был для Алексис. Ведь, ты не любил меня, Кирилл. И сейчас не любишь. А я не хочу больше быть заменителем, суррогатом, и всю оставшуюся жизнь провести в ожидании подачек.

— О чём ты говоришь? — нахмурился Кирилл. — Я на тебе не экономил! Любые тряпки, мебель, что хотела — имела.

— Ты на мне очень даже экономил. Экономил свои чувства и эмоции. Вспомни, когда ты мне дарил цветы? Не сейчас, а тогда, когда мы жили вместе? Сколько раз говорил мне ласковые слова? Да, хотя бы, за что-нибудь благодарил? За обед или чистоту и уют в доме? Целовал ли ты меня, когда уходил на работу? Или — при встрече? Да, что говорить, — Таня махнула рукой. — Я думала, что ты сам по себе такой — без эмоций, сдержанный, а, потом, месяц наблюдала вместе со всем кланом, что ты можешь быть очень даже внимательным и нежным. С Алексис.

— Таня, — сморщился Кирилл. — Всё это — в прошлом. Теперь у нас всё будет иначе, ты увидишь! Я понял свои ошибки и готов измениться.

— Рада, что ты готов измениться. Это значит, что у женщины, которую ты встретишь, будет шанс стать счастливой.

— У нас — дети!

— Да. Но, когда я пришла рассказать тебе о беременности, ты, даже, слушать меня не стал. Выгнал. Кстати, если бы Алексис не убрала двоих телохранителей, я не смогла бы скрыться. Зачем она это сделала, ты, надеюсь, догадываешься?

— Догадался, — буркнул Дёмин. — Таня, зачем ворошить старое? Мы можем закрыть эту страницу и начать всё сначала.

— Я тебе битый час пытаюсь сказать, что страницу, где я была временной женой, я уже закрыла и уже начала новую жизнь. Без тебя, Кирилл.

— Ты не дашь нам даже малейшего шанса? Подумай о детях!

— Я о них и думаю. С того самого момента, как их отец выгнал меня из моего дома и своей жизни. С момента, когда большая любовь их отца приговорила меня к смерти. Когда бежала в никуда. Пряталась у людей. Когда убегала от идущих по моему следу диких. На старом велосипеде со спущенными колёсами — по бездорожью. Когда сидела на цепи и ждала отправки в Канаду. Когда вылезала через дырку с крыши и, потом, бежала через перелесок, придерживая живот руками. Тебя никогда не загоняли, как зайца? Незабываемые ощущения. Я постоянно думала о детях, которых мне надо доносить и родить. Желательно, в покое. Но отец твоей большой любви отдал приказ меня уничтожить, пришлось инсценировать свою гибель. Ты же меня простил за неё, да? Ты очень великодушен!

— Таня…

— Помнишь, как ты позвал меня замуж и что при этом говорил? «Не обижу и обещаю, что ты не пожалеешь». Обманул.

— Таня…

— Всё, Кирилл. Если у тебя и вправду есть хоть что-то доброе ко мне — отставь меня в покое. Не трать своё и моё время на красивые жесты, подарки и попытки вернуть.

— Татьяна, в тебе говорит обида. Признаю, у тебя есть повод обижаться, я поступил с тобой плохо. Но, я же не знал, что ты — моя истинная! Не знал, что ты — беременна!

— То есть, если бы я не была истинной и беременной, меня можно было вышвыривать из дома, загонять, как зайца и убить? — Татьяна встала, показывая, что разговор закончен.

— Постой, я тебя выслушал. Дай и мне возможность высказаться!

Татьяна поколебалась, и села обратно.

— Я не узнал в тебе истинную, потому что ты была — обычная. И жизнь у нас была самая обычная, без огонька и страсти. А с Алексис я испытал такое, что не передать. Откуда мне было знать, что это из-за гормональной нестабильности? Что, всему виной — не поставленная метка? И здесь мы виноваты оба! Да, оба. Ты должна была настоять, а ты, как всегда, уступила. Меня всегда раздражала твоя уступчивость, готовность по первому моему зову бежать и всё делать. Твоё щенячье выражение, с каким ты на меня смотрела. Твоя неловкость и безынициативность в постели. Я не был с тобой груб, как умел — берёг, ты жила на всем готовом, в достатке и довольстве. Если бы ты поставила мне ответную метку, то Алексис не случилась бы.

— Выходит, это я виновата, что ты притащил в мой дом канадку, и всё, что со мной произошло — моя вина?

— Нет, я тоже виноват.

— Хорошо, выяснили. Спорить не буду, пусть, я виновата. Что ты от меня хочешь, почему не оставишь в покое? Неумелую, обычную, привязчивую, но без огонька и бревно в постели? Я хочу расстаться и забыть, как страшный сон!

— У нас щенки, и я — скучаю по тебе.

— Не — у нас, а — у меня. Эти дети появились на свет не благодаря отцу, а — вопреки. Скучаешь — по мне или по привычной, обустроенной жизни?